Я с трудом вспомню, что мне снилось, но вот помню четко, как меня разбудил петух… Я лежала где-то около 5 минут и не могла понять, почему все это время где-то недалеко горланит петух и не может замолчать. Через какое-то время я сообразила, что это – будильник, а значит пора вставать. Открыла глаза и долго думала, почему же нужно вставать так рано в субботу?..
Все же, я догадалась. Посидела чуток в инете, но это сильно отвлекало от дел насущных: поставила разогреваться завтрак и забыла про него… Пришла на кухню, испугалась дикого запаха гари, но выяснила, что у еды сгорел только один бок… В итоге, когда у меня в конце концов что-то получилось, внутри это «что-то» оказалось непропеченным и неестественно белым. Я расстроилась и выкинула все блюдо в ведро, удовлетворившись только несколькими вялыми бутербродами… Эх… А ведь день мог начинаться так хорошо… И с этого момента я посчитала, что это – только первая неприятность сегодняшнего дня. А зря.
В вагоне поезда меня окликнула моя давняя школьная подруга – Моника, с которой в силу вступивших обстоятельств я не могла общаться. Радости не было предела. Мы ехали и разговаривали, ехали и веселились… Моня каким-то неизведанным образом подняла мне настроение и поделилась положительной энергией. У меня не было слов. Я очень-очень благодарна и счастлива. На остановке по дороге в институт я повстречалась с Мариной, подошла к ней и задала довольно наглый вопрос:
- Ну, что: так и будем дуться друг на друга?
- Ой, Кошка, прости. Я тебя действительно не заметила!
Я не знала верить или нет ее словам, но тогда это было уже не важно. Главное, что моя душа теперь спокойна. Я попыталась объясниться, но, как и предсказывал Энжи, знакомая и слушать ничего не хотела. Зря, конечно, но и на том спасибо. Мы вроде бы хорошо пообщались до Академии, а там у входа разделились.
На лекции Катьки не было, и я скучала. Решила переписываться с Риной, а она вдруг повернула разговор в личное русло. Я немного удивилась такому ко мне отношению, но, списав это на молодость и наивность (Рина младше меня), осторожно спросила, почему она мне доверяет. Ответ меня ошеломил: Ринка помнит, как однажды мы с ней переписывались, а настырная Катя выпрашивала у меня записку. Я не отдавала, объясняя, что это – личное, но моя знакомая осталась при своем мнении. Тогда мы чуть ли не подрались, я – защищая несчастный листочек, она – вырывая. Закончилось все, правда, плачевно – письмо все-таки выдернули у меня из рук, но Рина после всей этой истории сделала несколько мудрых выводов. Мне стало приятно, но, на всякий случай, я предупредила этого неунывающего ребенка, что ей нужно быть осмотрительнее и осторожнее, а особенно со мной, хотя вряд ли после такого откровения я смогу причинить ей боль… Я вообще нападаю в крайних случаях.
На анатомии я веселила пришедшую подругу-прогульщицу всячески прикалываясь над ней. Там же мы решили прогулять философию и вместо нее отправиться в музей. Посидели немного в кафе, а чуть позже отправились в путь-дорогу. В поезде Катька обратила мое внимание на «супер-предложение»: портативную лопату с ножом, топором и пилой в одном флаконе. После чего я сделала радостное заключение: «Замечательный прибор: ударом лопаты по голове можно оглушить человека, ножом – вскрыть внутренности, пилой – распилить кости, а топором – покромсать на мелкие части». Катя смеялась очень долго, а бедные пассажиры посторонились…
У выхода из метро поймали пожилую женщину и выпытали у нее место расположения Дарвиновского музея. Прошлись немного, перешли дорогу и оказались в нужном месте. Прошлись по залам, отыскали нужную экспозицию и дружно сели переписывать, как вдруг выключился свет. Я поднялась с корточек и осмотрелась: свет включили. Ладно, села дальше писать… опять погас. И тут зашумела музыка, а на огромной кирпичной стене высветилось изображение динозавра. Мы с Катюшкой подбежали поближе и уселись смотреть научный фильм о различных животных. Мне понравилось. Походили по этажам, еле передвигая уставшие больные ноги и поехали домой. Остальное было слишком банально: молчание на обратном пути, усталые вздохи в метро, тяжелый сон на моей ветке, утомительный ход медленного автобуса и грустный панельный дом, казалось, умоляюще выглядывающий в этот мир пустыми черными окнами…