У кого есть КОШКА, тот может не бояться одиночества... ( Даниель Дефо )
А все от того, что кто-то это неприменно хотел видеть.
Итак...
1 Ступень: холодное начало(Понедельник – 20 декабря 2004 года)
На нижней неделе у нашей группы отсутствует первая пара. Мои одногруппники вместо нее спокойно спали в своих кроватях. Я же, наоборот, сидела перед компьютером. А все из-за жлобства: хочется сидеть в инете подольше, а денег за это платить поменьше. Вот и приходится вставать в свободное время с утра пораньше. Вышла я немного позже намеченного, но в институт, в общем-то, приехала без опоздания.
И сразу же началась лекция по ботанике. Хорошо, что последняя. Все полтора часа уважаемый Журба парил нас ядовитыми растениями. Но это было бы только пол беды: после описания каждого потенциального убийцы, он объяснял, почему этим растением травятся дети, за что они ошибочно принимают это растение и как умирают при этом. Причем особенно долго и с удовольствием профессор рассказывал о смерти маленькой девочки, отравившейся несчастным вороньим глазом. Журба лично присутствовал при похоронах. Меня передернуло. Я, конечно, понимаю, что у каждого свои тараканы в голове, но это все же слишком. Настроение из-за этого жутко упало. Мне жалко несчастных крошек. Они же не виноваты в своем отравлении! Мало ли, какие ягоды растут…
По заявлениям лекторши по культурологии еще с прошлой недели замечательный предмет должен был уже кончиться. Многие остались в аудитории (и я в том числе), чтобы выяснить, что будет дальше. Выяснять пришлось долго. Около двадцати минут. Почти все наши рассеялись по территории академии. А вот я (!) и Катька остались. И, кстати, зря. Пришли какие-то студенты, объявили, что лекция все-таки будет. Мы зачет уже сдали, поэтому решили не писать. Культорологичка пришла. В ярости. Причина оказалась невыясненной. Сначала я честно слушала ее. Даже немного писала. Но, к концу занятия, лектор сорвалась: почти никто не успевал записывать за ее скоростным темпом. Я забила на все, развалилась на скамейке и принялась рисовать. В свое удовольствие. Хор-рошо!
В еще более подавленном настроении после культурологии я отправилась на физкультуру… Ставили зачеты. Я неизвестным образом попала в список избранных, хотя не посетила предыдущее занятие. А вот Катьке не повезло: ее почему-то в списках не было, хотя гениальный ребенок не пропускал почти ни одного занятия. Я расстроилась: за Катю и за себя – всем избранным велели сдавать пресс. Катюшка тоже сдавала, так, на всякий случай, чтобы зачет поставили. На «пять» нужно было выжить из себя 60 раз. Скажу честно, 20 я сделала… Зато Катька – только 11! Что, конечно же, немного порадовало. Но в целом постигло великое разочарование. Тяжеловато. Наверное, я старею. Зачетку я как всегда забыла, поэтому разозлилась окончательно.
После физ-ры пошли с Катькой списывать билеты по ветеринарии. В корпусе встретили старосту, который ласково объяснил, что вопросы можно отксерить за 3 рубля. Мы обрадовались и сразу же побежали ксерить. Но на деле 3 рублей ни у кого не оказалось! Я с трудом наскребла 2… Были, конечно, деньги поболее, но их тратить жутко не хотелось. Но пришлось. Я щедро отдала Катюшке наскребанных 2 рубля (все равно у нее был 1 руб.) и отдала за себя 100. Мне долго искали сдачу и все-таки нашли. Я обиделась: из-за трех рублей у меня в кошельке теперь нет сотни, и валяется много-много надоедливой мелочи. Мы забрали листы и побрели домой. Катька, правда, хотела сдать анатомию, но передумала, аргументируя тем, что ей сегодня целый день не везет. Я и «ребенок понедельника» брели по направлению к остановке по долгой белой дороге, безжизненной и пустынной. Это было начало. Начало моей новой жизни. Холодное, пустое и колкое. Мы молчали. Я знала, что пройдет еще немного времени, и мы окажемся дома: в тепле, любви и ласке. Но пока простиралась равнина. Жгучая. Тонкая. Мне стало страшно и удивительно одиноко. Да. Во так мы приходим в этот мир… Что же, здравствуй, Жизнь!..
2 Ступень: радость с крупицей грусти (Вторник – 21 декабря 2004 года)
… Я ждала на автобусной остановке у метро вот уже целых двадцать минут… Было немного прохладно. Надо мной висело прекрасное нежно-голубое небо с легкими прозрачными облачками у горизонта и блестящем на морозе восходящим белым солнцем. Казалось, его лучи пронзают теплотой и Светом душу и рассеиваются по Пустоте. Было чудесно, спокойно, радостно, но нужно было скорее попасть в институт – первой парой должен быть зачет по Истории Ветеринарии. Что же делать? Я взглянуло на ласковое солнце, ласкающее глаза и решила поступить не по правилам. Тяжело на это решаться, но нужно спешить… "Ладно, - подумала я. – В любом случае, за это возьмут цену… Пусть днем расплаты будет суббота. Все равно это – Сатанинский день по Лунному календарю…". С этими мыслями я начала шептать заклинания, распыляя магию по грязному асфальту… Не успела я произнести и первую строчку, как из-за угла показался автобус. С тяжелым сердцем я осмотрелась: нет, казалось, ничего не изменилось. Ангел Возмездия не спустился на Землю, Темные силы не хихикали в знак триумфа… Все так же небо сверкало голубизной с зеленью отлива, и в нем как и прежде висело морозное солнце наступившей зимы…
Автобус ехал очень быстро, что ни мудрено: в заклинании была просьба добраться до Академии поскорее. Выйдя на нужной остановке, я поспешила во 2-ой ДОС. Конечно, я опоздала, но не намного, да и преподаватель всегда задерживается… Села я на парту рядом с Катькой, как и полагается, и начала бояться. Вчера, предвзнемогая боль, я немного почитала Историю Ветеринарии, но, честно говоря, понадеялась на хорошую от природы память. Какая ни была бы память, запомнить множество лекций с одного раза она бы не смогла. Похоже, я забыла этот фактор, потому судорожно перечитывала тетрадь. Катька же, наоборот, была уверена, что наш добрый дядечка замдекана поставит ей зачет за красивые глаза. Он, конечно, и это мог, но я опасалась. Вскоре, Катька пошла сдавать. До этого момента никто не запарывался и преспокойно списывал на второй парте, загороженный спиной Журкиной или отвечающего, но преподаватель заметил это и прогнал нашу отличницу с насиженного места. Под такую "раздачу" и попала Катюшка… Списать-то она списала, но вот ответить замдекану так и не смогла. Злая, она вернулась на свое место и еще долго упрекала знакомую, которая неверно подсказала ей ответ на вопрос. Жаль Катюшку – она так переживала, что была единственной запоровшейся. Ну, ладно, пора сдавать. Я медленно направилась к преподавателю и попросила билет, на что замдекана как всегда спокойно и ласково ответил: "Ну, что же ты? Осталось 15 минут до конца занятия. А у меня и так народа полно. Посиди пока". Потом я выяснила, что сдавать Ветеринарию ему можно будет завтра или в четверг. Посовещавшись с Катькой, решили пойти завтра, чтобы не тянуть.
После зачета по Истории Ветеринарии началась история. Так как кабинет истории – феномен не стабильный, пришлось идти в Главный корпус, смотреть расписание, чтобы узнать, что история в ДОСе. Я уже давно хотела прочитать реферат по истории, чтобы получить хорошую оценку. Потом, нам говорили, что на истории нужно обязательно отчитать 2 реферата. Зная нас, преподавательница снизила этот критерий до "сколько-нибудь". Дома я честно готовилась: все воскресение качала реферат. Очень хотелось его прочитать… Хотелось, но не смоглось… Я, правда, взяла свою старую тетрадь (еще со школы), в которой был кратенький кусочек этой темы. Перед занятием я честно просмотрела свой реферат. Итак… Урок… Я выступала первая. Бесстрашно вышла на публику и начала читать. По ходу прочтения, я поняла, о чем идет речь. Поэтому, осмелев, я объясняла свою точку зрения на эту тему, отвечала на вопросы одногруппников (был один такой – уж очень он ко мне примотался со своими трупами после гражданской войны), поясняла "скрытые" моменты истории… Прямо пропорционально моему чтению, учительница приходила в восторг, а я наглела. Наконец, фишка моей сольной программы – я лично объясняла суть некоторых реформ, руководствуясь школьной тетрадкой, в которой нам наиболее полно и понятно давали все исторические моменты. Класс слушал, почти затаив дыхание, историчка от удивления и восторга округлила глаза, а я тащилась от самой себя… И вот – триумф. Мне не задали ни одного дополнительного вопроса, ибо и так все было понятно. Все были поражены. Даже Катюха. Одна одногруппница попросила даже поставить мне две «пятерки», а я была счастлива. Иногда, кажется, что за такое вот выступление, пик своего творчества можно пожертвовать очень многим… Все правильно, ведь я когда-то мечтала стать актрисой…
Хорошее настроение больше не покидало меня целый день, не смотря ни на что. После истории началась латынь. Зачет. Я честно дома перечитала все темы, но, собственно говоря, бояться мне было особенно нечего: я занималась в школе в 11-ом классе латынью. Итак, преподавательница выложила билеты, я вытянула один. Попалась мерзкая тема. Я не знала, как ответить на нее. Вскоре, латынщица ушла, дав нам время подготовиться. Я перерыла всю тетрадь, но тщетно… Расстроенная, я решила пойти отвечать после Журкиной, которая всегда и во всем первая. Только я поднялась с места, как меня усадили обратно громкие недовольные выкрики одногруппников, возмущенные тем, что я иду вне очереди. Тут психанула я: какая к черту очередь?! Мы что, на базаре? Я села и больше не вставала. Пофиг. На все пофиг. С передней парты у Кати спросили, почему я не иду отвечать, на что Катя ответила: "Она обиделась, что у нас очередь".
- Детский сад… - вздохнули одногруппники.
- А у вас – не детский сад с очередями? – буркнула я и села рисовать. Доконали. Все.
К концу урока латынщица объявила, что тот, кто не сдал сегодня латынь, может сдать ее на следующей недели во вторник, когда по расписанию у нас будет латинский язык. Пока народ плавно досдавал латынь в перерыве, я отправилась ставить зачет по физвоспитанию. Какой-то непонятный препод заполнил мне зачетку, и в душе возродилось чувство всепокоряющего счастья. Я взглянула на мобильник и увидела 3 неотвеченных вызова: мы с отцом должны были увидеться сегодня в перерыве. Я перезвонила ему, и мы договорились встретиться в киническом корпусе на втором этаже в каком-то там кабинете. Я быстренько добралась до клинического, вбежала на второй этаж и постучалась в дверь нужного кабинета. Спустя какое-то время, вышел папа. Он должен был выяснить кое-какие дела у профессуры клинического. Мы немного постояли с ним возле огромного окна, затем отец дал денег, и я отправилась на информатику. Было немножко грустно: я почти не знаю его, но все равно грустно расставаться. Около Главного корпуса я встретила моего одногруппника – Лешку, который сказал, что те, кто в прошлый раз написали тест, могут не приходить на урок.
- А меня там в списках нет? – поинтересовалась я.
- Не знаю – списки у старосты, - крикнул на последок Лешка и убежал в общежитие.
Я позвонила старосте. В списках я оказалась, поэтому я решила, не долго думая, отправиться домой и полежать – выздоравливать. Так оно и стало. А вот хорошее настроение, оставшееся от истории, сохранилось еще надолго…
После уроков я думала пойти переписать «двойку» по химии и теперь из-за отсутствия информатики у меня было время подготовиться. Я забралась на 4-ый этаж и на всякий случай уточнила время, когда можно будет переписать предмет. Ничего не изменилось: встреча с прекрасным была назначена в четыре. Я увидела свободную аудиторию (в которой у нас обычно проходят лекции) и села к окну заниматься. Через какое-то время подошли наши и резонно задали вопрос:
- Ой! А что ты тут делаешь?
- К химии готовлюсь. Я хочу написать тест на «пять».
- Все ясно, - издевательски протянул Боря, но не встретив в ответ никакой реакции, поспешил уйти куда-то со всеми. А я продолжала учить химию. Время неуклонно близилось к четырем. В принципе, все, что я могла, я повторила. Опять появился Боря со своей кампанией. Только теперь все зашли ко мне в аудиторию и сидели вместе со мной. Ринка вообще подсела и положила голову ко мне на плечо. Я удивилась, и пошутила по поводу нашей вечной любви, что тут же охладило пыл возлюбленной. А вот Борька лежал на парте, изучая грязный потолок кафедры химии, и дулся на меня: вроде как-никак Рина – его девушка. А я-то что сделать могу? Тут Wild Wolf снова в который раз начала меня допытывать есть ли у меня парень. Я уклонялась, как могла. Не хочу, чтобы кто-то посторонний знал о моей личной жизни. Но меня пытали. Страшно:
- Ну, чего ты? Есть у тебя парень или нет?
- Ну… Между… - неуверенно протянула я.
- Это как так: между?
- А вот так!
- Нет, парень либо есть, либо его нет!
- Отношения бывают разные…
- Это что же: вы за ручку только что ли ходите?
- Ага, и поцелуи под луной, - раззадорилась я. По крайне мере, от меня отстали. А мне захотелось луну.
Наступило время химии. Все наши дружно собрались и взяли кабинет штурмом. Все расселись, нам выдали тесты и веселье началось… Слева от себя я увидела только что пришедшую Катьку.
- Какими судьбами? – шепнула ей я.
После длительной подготовки вопросы теста показались мне необыкновенно простенькими. Честно говоря, я ожидала от них большего. Только я себе решила все пять заданий, как ко мне прилетела Катюшкина бумажка с вопросами. Пришлось ей помочь. Потом меня попросили решить задание другие девчонки, потом какой-то незнакомый пацан с задней парты… Короче, в сумме я решила около 15 различных заданий. И это учитывая, что в каждом тесте их всего 5. Усталая, я переписала работу на чистовик (все равно надо было чем-то заняться, пока я ждала Катьку). И все-таки мы вылезли из этой душной кафедры химии. Оттуда, где всегда пахнет кислыми растворами и потом трудящихся… Я вспомнила, что сдавала куртку в гардероб. А он работает только до половины пятого. С химией же я незаметно для себя провозилась до шести. Пока спускалась на пару с Катей в гардероб мысленно прикидывала, как мне достать куртку, если раздевалку запирают на ключ, и у кого, главное, найти этот ключ? Но мои сомнения разрешились сами собой: раздевалка была открыта, а из зарешеченного окошка торчала голова почему-то незлой гардеробщицы.
- Простите пожалуйста, - начала оправдываться я. – Я думала, что у меня будет максимум на полчаса…
- Ничего, моя хорошая, - тут я жутко удивилась этим словам, ведь обычно гардеробщицы нас студентов ненавидят и притесняют при первой же возможности. – Мы специально здесь остаемся, пока последние не уходят. Мы все понимаем. Ну, что все написала?
- Ага, и, по-моему, даже правильно. Не зря Вы меня ждали. Спасибо! Спасибо Вам большое!
- Ну, и хорошо!
Пока я одевалась в подвал вбежала еще одна девочка. Ее гардеробщица тоже похвалила. У них затянулся такой задушевный разговор, что мы с Катькой поспешили скорее оттуда убраться.
На улице мне в лицо дыхнула свежесть и влажность ночного воздуха. Землю окутали мягкие сумерки, но сквозь темноту четко рисовались темные фигуры. Мы завернули за угол Главного корпуса и направились в анатомичку. С самого утра, еще на Истории Ветеринарии староста осчастливил нас тем, что мы сегодня должны будем дежурить в анатомическом корпусе. Мы, конечно же, расстроились, но делать нечего. Подойдя к анатомичке, мы с Катькой увидели Сему, вытряхивающего мусор прямо в урну для окурков рядом со входом. Вот лентяй! Сема тоже разглядел нас и сказал, что они уже убрались, а нам нужно приходить сюда же завтра. Счастливые и свободные от забот мы победно зашагали по дороге домой. Снег хрустел под ногами, руки в крепких объятьях сжимал мороз, а вокруг висела непроглядная темень и дрожащие, меркнувшие в ночном дурмане огни Москвы…
3 Ступень: тяготы жизни (Среда – 22 декабря 2004 года)
После развлечения с музеем мы отправились переписывать физику вместо урока английского. Я честно подготовилась дома, и потому дописала работу. В принципе, у меня все было правильно, но я не сделала все номера. В этот раз я довершила свое творчество апофеозом, а физик, улыбаясь, заметил, что у меня очень хороший подчерк. Довольная, что мука с физикой закончена, я шепнула Катюшке, что иду в анатомичку сдавать реферат. Буду ждать ее там. Выйдя в коридор, я увидела веселенькую картину: все наши отличники по физике сидели и решали задания для наших. Хорошо так сидели, в рядочек на корточках. Я улыбнулась и попрощалась со всеми, накидывая шарф. Куртку я одела, сбегая вниз по лестнице, в душе дико радуясь.
Вскоре я пришла в анатомический корпус, где долго сидела и читала реферат по анатомии. Так долго, что даже пришла Катька и начала меня подталкивать к заветной двери. Я сопротивлялась, как могла, боялась и умоляла дать мне еще немного повторить.
- Давай уже, иди! Двойку она тебе не поставит, - наставляла Катька, и я все-таки решилась…
С трудом помню, как нехотя вошла, спросила на это разрешения, села рядом с ней… Анатомичка меня спрашивала, только вот что – не помню. Сначала я ей вроде даже смогла что-то ответить, но потом… Я обещала все это выучить к экзаменам. Она вздохнула – вроде как поверила – и нарисовала мне «четыре». Счастливая, но все еще дрожащая от страха, я вышла из кабинета, где на меня набросилась подруга:
- Ну, что она тебе поставила?
- «Четыре»!
- Вот, видишь, а ты боялась!
Радостная я отправилась с ней вниз, в подвал, где мы таки ухитрились найти явно прячущуюся от нас лаборантку и узнать, что нам делать.
- Нужно вымыть коридор на первом этаже, вымести все практикумы, два помыть, и еще лестницы и подвал…
Мы остолбенели. Но тут я начала бороться:
- Дело в том, что с нами должны были дежурить еще две девочки… Но они так и не пришли. Пусть они домывают, а мы пока сделаем этаж и лестницы.
- Хорошо.
Вооружившись веником, совком и двумя дохленькими швабрами, мы взяли на штурм первый этаж (который на самом деле был вторым, но его все называли первым). Ринка, Маринка, Сема, Wild Wolf, Женя, Боря и староста сидели в коридорчике и учили кости. Хотя, они больше дурью маялись. Мы под их издевки и крики вымели длинный коридор, прочистили почти все практикумы, затем увидели в коридоре чье-то одинокое полное ведро. Обрадовавшись, что это – нам, мы весело протащили его в центр и начали мыть полы… Когда мы дошли до середины коридора из женского туалета вышла бабушка-уборщица и хищным взглядом уставилась на нас и ведро. И тут до меня дошло… Извинившись и вернув грязное ведро, мы отправились вниз и взяли новое. Домыли, короче, мы два практикума, захлебываясь в усталости и пыли, и отправились подметать лестницу. Закончили мы где-то около шести. Довольные подошли к лаборантке и сдали швабры и веники. Но тут нас неслыханно обрадовали: оказывается нам еще мыть первую половину подвала.
- А девчонкам как же?
- А они будут мыть вторую.
Тут я запротестовала, но Катька меня урезонила:
- Ты что, хочешь мыть там, где трупы?
Вздохнув и собрав последние силы, голодные, холодные и несчастные, мы подмели подвал, а затем паршивенько помыли его. Наконец-то все закончилось! Я стерла последние остатки жира со стола и прошла в лаборантскую. Там нас заставили расписаться, и мы были свободны. Идти было тяжело: после уборки все тело ныло и болело, а осознание того, что уже семь, и приедем мы домой поздно, никак не утешало. Хотелось искренне ругаться, кричать, вопить и плакать. На остановке, вдыхая влажный теплый воздух, я пыталась развеселить Катюшку, но особо не получалось. Ехали мы домой в тишине, смущал только ритм изможденного сердца. Все тело сковал лед забот и перемен. Воздух постепенно наполнялся усталостью и скисал прямо перед нами. Свет пугал глаза и путал никчемные мысли. Все сливалось в какой-то протяжный монотонный стон, разбивающий Вечность на осколки… Завершался 3-ий день Новой жизни…
4 Ступень: звездопад (Четверг – 23 декабря 2004 года)
Потом наша группа собралась и дружно пришла на лекцию по Истории Отечества. Преподаватель этому жутко удивился, потому как не ожидал, что во время зачетной сессии кто-то (а именно весь поток) будет ходить на лекции по его предмету. Любимейший всеми старичок поздравил нас с праздниками, немного рассказал про войну и отпустил нас с наилучшими пожеланиями. Такая прелесть! А потом мы отсидели лекцию по химии, в начале которой Егорыч непрерывно кричал, что это последняя лекция по химии. Еще его чего-то потянуло на разговор о смерти. Наверное, у стариков такое бывает. Жаль его: человек страдает. Только никому этого не понять.
Староста собрал наши студенческие и унес, велев дожидаться внизу у огромной елки. Ринка, Рената, Wild Wolf, Маринка, Катька и многие другие сцепились и начали водить вокруг нее хоровод. К Катьке и я прицепилась, но полного кольца у нас все равно не вышло. А потом староста позвал всех к деканату и выдавал обратно студенческие вместе с подарками к Новому Году. Мы все обступили его, теснясь между пустых и полных коробок, а Кирилл собирал подарки по штучно и клал в новогодние пакеты. Я первой получила свой пакет, чем и осталась довольна. Группа тоже была довольно, потому что прекратила ныть. Все были счастливы, и тут мы обнаружили замдекана (препода по Истории Ветеринарии). Я погналась за ним, окружила его, загородив сразу же все пути к отступлению, и спросила, когда можно пересдать Историю Ветеринарии. Преподаватель попросил немного подождать, где-то около 15-20 минут, а сам ушел. Я подозвала Катьку и села повторять лекции. Напротив елки. Вскоре наши, получив подарки, разошлись по домам. Мы остались одни, на корточках, учащие странный и, безусловно, необходимый для жизни предмет. Вскоре, раньше 15 минут, я увидела замдекана, спускавшегося с лестницы и торжественно шествовавшего в кабинет. Мы с Катькой нехотя встали и побрели за ним. У дверей деканата мы столкнулись с Лешкой, который также сновал со своим подарком и, по-видимому, тоже ждал замдекана. По пути он пояснил, что не сдал предмет и теперь спешил на отработку. Столпившись возле кабинета и искоса косясь на препода, мы решали, кто пойдет первым. Вытолкнули меня. Я вошла и села рядом с приятным мужиком, опасаясь своей участи.
- Знаешь, в каком году была образована наша Академия? – вяло спросил он, не ожидая ответа.
- 1919! – эта была единственная дата, которую я вообще знала. Замдекана жутко впечатлился, но продолжил:
- А какие еще ветеринарные школы были образованы в этом году?
- ? Ну… Казанская и эта… Как ее…
- Ну, Казанская была образована позже. Какая еще?
- Я знаю… Знаю… но забыла слово…
- Омская…
- Да! Она!
- А еще?
- Больше я не знаю.
- Петербургская. Подарок получила? – неожиданно спросил он.
- Да…
- Ладно, давай зачетку.
Сияющая от радости с трясущимся сердцем, я подала книжечку. Замдекана красиво написал слово «История Ветеринарии», а рядом – еще красивее: «Зачет». Немного в прострации, я вышла из кабинета, позвав следующего. Катька успела спросить: "Ну, как?". Но вот ответить я не успела. Рассказала зато об этом Лешке. Минуты через 2 вышла Катя, до ушей улыбающаяся и державшая в руках зачетку. Пока ходил Леша, мы поделились впечатлениями. Катьку он вообще не спрашивал, а буквально сразу поставил зачет. Я почувствовала гордость: я ведь получила зачет заслуженно. А еще мне рассказали, что девчонки, которые ходили сдавать вчера, тянули у него билеты и масштабно отвечали. Скоро показался и последний герой. Его тоже особо и не спрашивали.
Все вместе мы пошли по дороге. Я с Катькой – снять деньги в банкомате, он – в общагу. Мы мирно беседовали по дороге, все наполненные радостью и Светом. Даже холод теперь не мучил. Было здорово: над городом висело призрачное грязно-серое небо, но мне казалось, что где-то там, за ними огромное темно-синее небо, усыпанное тысячами ярких звезд моих переживаний. И теперь шел звездопад…
5 Ступень: обыкновенное чудо (Пятница – 24 декабря 2004 года)
С самого утра день начинался как-то сумбурно и непонятно. Была контрольная по математике, а в течение нее проверяли курсовые. Я подошла к ней и сдала листочек. Не знаю, уж к чему там было придираться, но она нашла к чему и поставила «хор». Хотя я и «хор» осталась очень довольна. Номера я сделала не все, но необыкновенно много для себя. Это было первое удивление этого дня. На анатомии нас особ не мучили, почитали чего-то, а потом отпустили. Так как История Ветеринарии у нас кончилась, все разбрелись по Академии. Большинство отправилось сдавать ботанику. Я тоже зашла к ней, но объяснила, что не успела сделать задания и уточнила могу ли я поставить зачет позже. Мне разрешили. Разрешив свои дела с ботаникой, я отправилась на кафедру химии вершить свои дела и там. Нужно было переписать работу, а сейчас у меня было время подготовиться. Я долго бродила по кафедре в поисках химички и, открыв дверь в какую-то каморку, застала ее занимающуюся с какой-то группой. Химичка тоже заметила меня.
- Когда Вы освободитесь? – робко спросила я.
- В верхней одежде нельзя. Все. Выйди!
- ? Только скажите, когда Вы освободитесь…
- Нельзя. Нельзя. Все. Иди!
Я обиделась и вышла переодеться. Рядом с подоконником стояли Катя и Журкина. Пока я, разговаривая с ними, снимала куртку, с кафедры выбежала химичка и позвала меня. Я бросилась к ней, терзаемая любопытством.
- Ты допущена, - сказала она.
- ? Но мне надо сдать одно занятие…
- Ты допущена.
- А что: теперь не надо ничего сдавать? – тупо спросила я, еще не осознавая, что происходит.
- Конечно, не надо, - сказала подошедшая Журкина. – У тебя же допуск.
Я молчала и глупо смотрела вперед, пытаясь понять, что же произошло. Журкина уже о чем-то разговаривала с преподавательницей, а я все стояла в прострации. Наконец, я собралась с духом, попрощалась с Катькой и медленно пошла домой, не веря своему счастью. На дворе морозило. В прострации я ехала на автобусе, в поезде и еще раз на автобусе. Тупо брела от остановки до дома. Было странно: ни грустно, ни радостно, а именно странно. Дома единственное, на что был способен мой мозг – это лечь на кровать и уснуть. До утра. А за окном морозило…
6 Ступень: разлука (Суббота – 25 декабря 2004 года)
Как я и намечала, все негативное обрушилось на меня в этот день. Хотя, в общем-то, не все и не такое уж и неприятное. Расскажу поподробнее: с утра я специально встала пораньше, чтобы поискать в Интернете реферат по химии (все-таки я решила отработать его, а то как-то совсем уже будет неудобно). Но дружбы с модемом у меня в этот день не получилось. Выходить-то я выходила, но вот скорость заметно снижалась, да и подвисал у меня модем… В общем, около восьми я окончательно разочаровалась в передаче данных между двумя модемами, смирилась и села играть. В десять твердо решила ехать за подарками на Измайловский рынок, но, честно говоря, было лень. Мать объяснила, что можно, оказывается, еще съездить в Олимпийский. Там открылся новогодний отдел распродаж. Олимпийский был ближе, меньше, да и по утверждению мамы с большим выбором. Идти почему-то было жутко легко, словно, как будто спишь: ноги нес вихрь воздушных потоков, стелющейся по земле. В метро я явно ощутила прилив энергии, все внутренние силы активизировались по доселе непонятной причине. Защита окрепла. Наверное, я взошла на новую ступень. В Олимпийском долго бродила по небольшому помещению с подарками, пока не выучила его наизусть. Купила почти все. И даже голову ломать не пришлось: смотришь на вещь и видишь – это для мамы и т.д. Возвращалась счастливая. Все удавалось: мне нужно было доехать до Сокола – и подъехал поезд, идущий прямо до него. Зашла в магазин за подарком Кае, но, испугавшись огромнейшей очереди (аж от входа), поспешила убежать. Странное невезение. Хотя его легко было объяснить, посмотрев на часы: было около часа, т.е. наступал Сатанинский день по Лунному календарю. За другими покупками ехать было бесполезно – меня наверняка ждала неудача.
Оказавшись дома, села за компьютер. Пошелестела за ним немного и принялась убираться в комнате: пылесосить, собирать вещи и т.д. За рабочую неделю, когда у меня не было то сил, то времени столько ненужного накопилось! В четыре обещала прийти Люба. Приоделась к этому времени. Рассказала матери, что хочу именно сегодняшним разговором окончить нашу историю. Я еще в метро долго думала об этом. Взвешивала все "за" и "против". Мать расстроилась и попросила не делать этого. Я объяснила, что дальше так не могу и Люба – уже не тот человек, с которым я начала когда-то общаться. Мама опустила голову и проговорила: "Только ты ей аккуратнее скажи об этом, а то это всегда обидно". "Конечно!" – сказала я. Вся моя семья помнит, как Любка доводила меня до отчаяния и слез половину весны и начало лета. Она как будто издевалась надо мной. Не слушала никого, хотя Судьба ей не раз доказывала, что окружающие и любящие ее люди правы. Она вообще за последние два года сильно изменилась. Мы отдалились друг от друга и потерялись в гуще людей. Они разделили нас, а, может, и сама жизнь… Сейчас еще трудно сказать. Как бы то ни было, я приготовилась.
В начале пятого пришла Люба. Я вежливо предложила ей чаю, но она отказалась. Дух раздора царил в воздухе. Я чувствовала каждую каплю Бытия с непреодолимой силой. Сгущался злобный змей 15-го Лунного дня. Мы прошли в комнату. Кошка тут же вспрыгнула ко мне на колени, защищая меня от нападок подруги. Воздух потемнел от ее присутствия, и, казалось, только вокруг зажженной свечи на столе был Свет. Я задыхалась. Давило в груди. Голова начинала кружиться и мерно ныть. В ушах помимо однотонной спокойно завораживающей речи Любы тянулось какое-то эхо, словно были заложены уши. Я не могу ей сопротивляться: мой организм не может – она была близким мне человеком. А подруга продолжала качать из меня энергию. Внутри все взбунтовалось, я готова была ударить – защититься, но не могла. И правильно. Сначала она долго говорила о себе, мы вроде бы болтали о жизни, но время летело, в пять Люба хотела уйти. Внезапно, посреди нашего разговора, Фрося кинулась на Любку и впилась ей когтями и зубами в руку. Знакомая вскрикнула и попыталась ее оторвать. Кошка села на кровать, прижала уши и гневно уставилась на Любу, поблескивая зелеными глазами.
- Что ты, Фросенька, я же хорошая, - непонимающе шептала подруга. Как захотелось оспорить ее, объяснить… Но разве она послушает? Бесполезно.
Люба протянула руку, чтобы успокоить мою защитницу, но в ответ получила следующее нападение. Все начиналось невинной игрой с бахромой от юбки Любы, а закончилось вооруженным нападением на Вьетнам. Любка тихо визжала, пытаясь скинуть кошку, я помогала ей. Хотела погладить несчастное животное, но оно, в припадке гнева, кинулось на меня. Я не обиделась – я понимаю: кошка встревожена, а я просто случайно попалась под руку. Мы же все-таки с ней лучшие друзья. Пришлось запереть мою маленькую спасительницу в коридоре и не впускать в мою комнату. Фроська плакала и скреблась под дверью, явно переживая за меня, но я знала, что если представится возможность, она раздерет мою бывшую подругу в клочья. Как бы то ни было, я собралась и начала:
- Нам надо поговорить о наших отношениях, потому что больше так продолжаться не может.
- Для этого я и пришла, - ответила Люба, и в ее глазах промелькнул какой-то неестественный нахальный огонек.
- Возможно, мы с тобой идем одной дорогой …
- Ты ошибаешься – мы идем разными дорогами.
- Дослушай меня. Пожалуйста. Возможно, мы идем одной дорогой, но пути у нас разные. Может быть, и дороги у нас тоже разные – это покажет время. Но продолжать общаться так же, как и раньше мы больше не сможем. Мы стали очень далеки друг от друга. Многие нормы, которыми ты живешь, я не могу принять, в силу своих убеждений, тогда как ты тоже не можешь принять многие мои догмы.
- Да мы стали далеки друг от друга. Я это тоже заметила. И для этого я пришла сегодня сюда, чтобы разобраться.
- Это хорошо, потому что тянуть дальше уже просто невозможно. В любом случае, на данный момент это ни к чему больше не приведет. Я долго думала об этом и пришла к выводу, что нам лучше расстаться и вступить в Новый Год с новыми отношениями. Буду ли я переживать? Все свои слезы я уже давно отплакала еще летом, когда поняла, что грядет разрыв наших отношений, - здесь я увидела легкую усмешку на лице сидящей девушки, и меня передернуло. – У нас есть несколько вариантов: или расстаться на время, но ты должна понимать, что это будет долгое время, пока ты или не, дай Бог, я не изменимся, но ты, мне кажется, не выберешь этот путь. Или расстаться навсегда. Было бы неправильно принимать решение, не спросив тебя, потому что это наше общее дело. В любом случае, я готова к любому из двух вариантов. Выбор за тобой, - мой голос звучал ровно и четко, спокойно, достойно и вежливо. Было странно, потому что казалось, что я зрительно возвышаюсь над гордым холодным противником. Неужели я смогла перебороть саму Любу? Думаю, множество людей, знавших ее, удивились бы. Я чувствовала, что была сильнее.
- Хорошо. Я подумаю, - уверенно, но как-то беспомощно, зыбко отозвалась Люба. Неужели она отступает? Боится?
- Ты примешь решение сейчас или тебе нужно время, чтобы подумать?
- Мне нужно время. Сейчас у меня слишком много переживаний из-за курсовых. Можно я решу после понедельника?
- Конечно. Тогда позвони, как примешь решение.
Она согласилась. Потом уходила. Четко, словно по линейке.
Пустые темные глаза, а ведь она твердила, что не хочет быть такой… Вот как нас меняет жизнь. Я дала ей пару советов на прощание и пожелала всего доброго. Она тоже учтиво ответила мне, но ее пожелание больше походили на дань общественности, мне, судьбе, миру, чем на искренность. Я вернулась и зажгла еще одну свечу. После ее ухода воздух очистился и снова сиял белизной. Я не видела больше черного ободка над ее силуэтом, как и саму Любу. Сердце билось от волнения, но я помнила ее прощальные слова: "Спасибо. Спасибо за честность. Больше всего я не люблю, когда уходят тихо-тихо. Это похоже на бегство. Ты поступила, как настоящий Человек"…
Я сидела за компьютером и тупо во что-то играла. Чувствовалось облегчение. Раздался тревожный звонок. Я знала, что это – она. Дар предвиденья меня редко подводит.
- Але, - отозвалась я. Это была Люба.
- Я решила, - сказала она. Честно говоря, мне стало даже любопытно. – Ты была настоящим другом. Спасибо, что была со мной все это время. Нам лучше расстаться навсегда.
- Хорошо. Как скажешь, - ответила я, но все равно в глубине души что-то вздрогнуло при этих словах. Я преодолела себя.
- Спасибо большое. И до свидания. Всего хорошего, - ответила Люба.
- Всего доброго. Будь счастлива, - обменялись мы прощальными словами. И все. Я повесила трубку. Все кончено. Нет больше в моей жизни Любы. Больно? Нет, мне не было больно. Ту Любу, с которой я начала общаться, я похоронила в своем сердце навсегда. Уже давно. Так что же? Просто немного давила тяжесть. Я упустила в описании одну подробную, но очень неприятную деталь нашего разговора, которую не хочу вспоминать. Именно из-за этого наше прощание получилось таким натянутым и колким. Пусть будет счастлива. Пусть. Ведь человек создан для счастья, как птица для полета. Я так всегда говорю, когда счастлива. Так и теперь. Спасибо, Люба, что вошла в мою жизнь, помогла мне и позволила помочь тебе. Вместе мы пережили множество невероятных приключений, которые, порой, недоступны для людского глаза. Спасибо, что была, и ушла вот так. Без скандала, без лишних слов. Я не буду жалеть ни о чем. Вся наша дружба кажется теперь мне долгим-долгим сном. И я рада проснуться поутру Новой жизни бодрой и свежей, прогнав ночные заботы. Иди в мир, неземной ребенок, и будь счастлив. Это мое последнее слово. Со страниц дневника Моей Жизни слетел последний желтый лист. Я не положу его сухим на полку, а оставлю гнить там, на земле. Быть может, его изможденное мертвое тело даст начало какой-нибудь неизведанной новой жизни…
Я предложила матери составить мне кампанию и посмотреть "Властелина Колец". Мама прочитала первую книгу и теперь захотела заново пересмотреть первую часть. Прошло немного времени – и позвонил Энжи. Он когда-нибудь поймет меня, я на это надеюсь. А еще… Еще я благословляю всех людей этого мира. Тьма заострялась за окном, сворачиваясь змеиными клубками. Шел 15-й Лунный день…
7 Ступень: гармония (Воскресение – 26 декабря 2004 года)
Итак...
7 ступеней Новой жизни…
1 Ступень: холодное начало(Понедельник – 20 декабря 2004 года)
Начинают всегда с малого. В первый день Бог создал только небо и землю. (Эмиль Кроткий)
На нижней неделе у нашей группы отсутствует первая пара. Мои одногруппники вместо нее спокойно спали в своих кроватях. Я же, наоборот, сидела перед компьютером. А все из-за жлобства: хочется сидеть в инете подольше, а денег за это платить поменьше. Вот и приходится вставать в свободное время с утра пораньше. Вышла я немного позже намеченного, но в институт, в общем-то, приехала без опоздания.
И сразу же началась лекция по ботанике. Хорошо, что последняя. Все полтора часа уважаемый Журба парил нас ядовитыми растениями. Но это было бы только пол беды: после описания каждого потенциального убийцы, он объяснял, почему этим растением травятся дети, за что они ошибочно принимают это растение и как умирают при этом. Причем особенно долго и с удовольствием профессор рассказывал о смерти маленькой девочки, отравившейся несчастным вороньим глазом. Журба лично присутствовал при похоронах. Меня передернуло. Я, конечно, понимаю, что у каждого свои тараканы в голове, но это все же слишком. Настроение из-за этого жутко упало. Мне жалко несчастных крошек. Они же не виноваты в своем отравлении! Мало ли, какие ягоды растут…
По заявлениям лекторши по культурологии еще с прошлой недели замечательный предмет должен был уже кончиться. Многие остались в аудитории (и я в том числе), чтобы выяснить, что будет дальше. Выяснять пришлось долго. Около двадцати минут. Почти все наши рассеялись по территории академии. А вот я (!) и Катька остались. И, кстати, зря. Пришли какие-то студенты, объявили, что лекция все-таки будет. Мы зачет уже сдали, поэтому решили не писать. Культорологичка пришла. В ярости. Причина оказалась невыясненной. Сначала я честно слушала ее. Даже немного писала. Но, к концу занятия, лектор сорвалась: почти никто не успевал записывать за ее скоростным темпом. Я забила на все, развалилась на скамейке и принялась рисовать. В свое удовольствие. Хор-рошо!
В еще более подавленном настроении после культурологии я отправилась на физкультуру… Ставили зачеты. Я неизвестным образом попала в список избранных, хотя не посетила предыдущее занятие. А вот Катьке не повезло: ее почему-то в списках не было, хотя гениальный ребенок не пропускал почти ни одного занятия. Я расстроилась: за Катю и за себя – всем избранным велели сдавать пресс. Катюшка тоже сдавала, так, на всякий случай, чтобы зачет поставили. На «пять» нужно было выжить из себя 60 раз. Скажу честно, 20 я сделала… Зато Катька – только 11! Что, конечно же, немного порадовало. Но в целом постигло великое разочарование. Тяжеловато. Наверное, я старею. Зачетку я как всегда забыла, поэтому разозлилась окончательно.
После физ-ры пошли с Катькой списывать билеты по ветеринарии. В корпусе встретили старосту, который ласково объяснил, что вопросы можно отксерить за 3 рубля. Мы обрадовались и сразу же побежали ксерить. Но на деле 3 рублей ни у кого не оказалось! Я с трудом наскребла 2… Были, конечно, деньги поболее, но их тратить жутко не хотелось. Но пришлось. Я щедро отдала Катюшке наскребанных 2 рубля (все равно у нее был 1 руб.) и отдала за себя 100. Мне долго искали сдачу и все-таки нашли. Я обиделась: из-за трех рублей у меня в кошельке теперь нет сотни, и валяется много-много надоедливой мелочи. Мы забрали листы и побрели домой. Катька, правда, хотела сдать анатомию, но передумала, аргументируя тем, что ей сегодня целый день не везет. Я и «ребенок понедельника» брели по направлению к остановке по долгой белой дороге, безжизненной и пустынной. Это было начало. Начало моей новой жизни. Холодное, пустое и колкое. Мы молчали. Я знала, что пройдет еще немного времени, и мы окажемся дома: в тепле, любви и ласке. Но пока простиралась равнина. Жгучая. Тонкая. Мне стало страшно и удивительно одиноко. Да. Во так мы приходим в этот мир… Что же, здравствуй, Жизнь!..
2 Ступень: радость с крупицей грусти (Вторник – 21 декабря 2004 года)
Есть самая простая радость на свете - радость жить! Дышать, мыслить, чувствовать, осознавать. (Денисенко Олег)
… Я ждала на автобусной остановке у метро вот уже целых двадцать минут… Было немного прохладно. Надо мной висело прекрасное нежно-голубое небо с легкими прозрачными облачками у горизонта и блестящем на морозе восходящим белым солнцем. Казалось, его лучи пронзают теплотой и Светом душу и рассеиваются по Пустоте. Было чудесно, спокойно, радостно, но нужно было скорее попасть в институт – первой парой должен быть зачет по Истории Ветеринарии. Что же делать? Я взглянуло на ласковое солнце, ласкающее глаза и решила поступить не по правилам. Тяжело на это решаться, но нужно спешить… "Ладно, - подумала я. – В любом случае, за это возьмут цену… Пусть днем расплаты будет суббота. Все равно это – Сатанинский день по Лунному календарю…". С этими мыслями я начала шептать заклинания, распыляя магию по грязному асфальту… Не успела я произнести и первую строчку, как из-за угла показался автобус. С тяжелым сердцем я осмотрелась: нет, казалось, ничего не изменилось. Ангел Возмездия не спустился на Землю, Темные силы не хихикали в знак триумфа… Все так же небо сверкало голубизной с зеленью отлива, и в нем как и прежде висело морозное солнце наступившей зимы…
Автобус ехал очень быстро, что ни мудрено: в заклинании была просьба добраться до Академии поскорее. Выйдя на нужной остановке, я поспешила во 2-ой ДОС. Конечно, я опоздала, но не намного, да и преподаватель всегда задерживается… Села я на парту рядом с Катькой, как и полагается, и начала бояться. Вчера, предвзнемогая боль, я немного почитала Историю Ветеринарии, но, честно говоря, понадеялась на хорошую от природы память. Какая ни была бы память, запомнить множество лекций с одного раза она бы не смогла. Похоже, я забыла этот фактор, потому судорожно перечитывала тетрадь. Катька же, наоборот, была уверена, что наш добрый дядечка замдекана поставит ей зачет за красивые глаза. Он, конечно, и это мог, но я опасалась. Вскоре, Катька пошла сдавать. До этого момента никто не запарывался и преспокойно списывал на второй парте, загороженный спиной Журкиной или отвечающего, но преподаватель заметил это и прогнал нашу отличницу с насиженного места. Под такую "раздачу" и попала Катюшка… Списать-то она списала, но вот ответить замдекану так и не смогла. Злая, она вернулась на свое место и еще долго упрекала знакомую, которая неверно подсказала ей ответ на вопрос. Жаль Катюшку – она так переживала, что была единственной запоровшейся. Ну, ладно, пора сдавать. Я медленно направилась к преподавателю и попросила билет, на что замдекана как всегда спокойно и ласково ответил: "Ну, что же ты? Осталось 15 минут до конца занятия. А у меня и так народа полно. Посиди пока". Потом я выяснила, что сдавать Ветеринарию ему можно будет завтра или в четверг. Посовещавшись с Катькой, решили пойти завтра, чтобы не тянуть.
После зачета по Истории Ветеринарии началась история. Так как кабинет истории – феномен не стабильный, пришлось идти в Главный корпус, смотреть расписание, чтобы узнать, что история в ДОСе. Я уже давно хотела прочитать реферат по истории, чтобы получить хорошую оценку. Потом, нам говорили, что на истории нужно обязательно отчитать 2 реферата. Зная нас, преподавательница снизила этот критерий до "сколько-нибудь". Дома я честно готовилась: все воскресение качала реферат. Очень хотелось его прочитать… Хотелось, но не смоглось… Я, правда, взяла свою старую тетрадь (еще со школы), в которой был кратенький кусочек этой темы. Перед занятием я честно просмотрела свой реферат. Итак… Урок… Я выступала первая. Бесстрашно вышла на публику и начала читать. По ходу прочтения, я поняла, о чем идет речь. Поэтому, осмелев, я объясняла свою точку зрения на эту тему, отвечала на вопросы одногруппников (был один такой – уж очень он ко мне примотался со своими трупами после гражданской войны), поясняла "скрытые" моменты истории… Прямо пропорционально моему чтению, учительница приходила в восторг, а я наглела. Наконец, фишка моей сольной программы – я лично объясняла суть некоторых реформ, руководствуясь школьной тетрадкой, в которой нам наиболее полно и понятно давали все исторические моменты. Класс слушал, почти затаив дыхание, историчка от удивления и восторга округлила глаза, а я тащилась от самой себя… И вот – триумф. Мне не задали ни одного дополнительного вопроса, ибо и так все было понятно. Все были поражены. Даже Катюха. Одна одногруппница попросила даже поставить мне две «пятерки», а я была счастлива. Иногда, кажется, что за такое вот выступление, пик своего творчества можно пожертвовать очень многим… Все правильно, ведь я когда-то мечтала стать актрисой…
Хорошее настроение больше не покидало меня целый день, не смотря ни на что. После истории началась латынь. Зачет. Я честно дома перечитала все темы, но, собственно говоря, бояться мне было особенно нечего: я занималась в школе в 11-ом классе латынью. Итак, преподавательница выложила билеты, я вытянула один. Попалась мерзкая тема. Я не знала, как ответить на нее. Вскоре, латынщица ушла, дав нам время подготовиться. Я перерыла всю тетрадь, но тщетно… Расстроенная, я решила пойти отвечать после Журкиной, которая всегда и во всем первая. Только я поднялась с места, как меня усадили обратно громкие недовольные выкрики одногруппников, возмущенные тем, что я иду вне очереди. Тут психанула я: какая к черту очередь?! Мы что, на базаре? Я села и больше не вставала. Пофиг. На все пофиг. С передней парты у Кати спросили, почему я не иду отвечать, на что Катя ответила: "Она обиделась, что у нас очередь".
- Детский сад… - вздохнули одногруппники.
- А у вас – не детский сад с очередями? – буркнула я и села рисовать. Доконали. Все.
К концу урока латынщица объявила, что тот, кто не сдал сегодня латынь, может сдать ее на следующей недели во вторник, когда по расписанию у нас будет латинский язык. Пока народ плавно досдавал латынь в перерыве, я отправилась ставить зачет по физвоспитанию. Какой-то непонятный препод заполнил мне зачетку, и в душе возродилось чувство всепокоряющего счастья. Я взглянула на мобильник и увидела 3 неотвеченных вызова: мы с отцом должны были увидеться сегодня в перерыве. Я перезвонила ему, и мы договорились встретиться в киническом корпусе на втором этаже в каком-то там кабинете. Я быстренько добралась до клинического, вбежала на второй этаж и постучалась в дверь нужного кабинета. Спустя какое-то время, вышел папа. Он должен был выяснить кое-какие дела у профессуры клинического. Мы немного постояли с ним возле огромного окна, затем отец дал денег, и я отправилась на информатику. Было немножко грустно: я почти не знаю его, но все равно грустно расставаться. Около Главного корпуса я встретила моего одногруппника – Лешку, который сказал, что те, кто в прошлый раз написали тест, могут не приходить на урок.
- А меня там в списках нет? – поинтересовалась я.
- Не знаю – списки у старосты, - крикнул на последок Лешка и убежал в общежитие.
Я позвонила старосте. В списках я оказалась, поэтому я решила, не долго думая, отправиться домой и полежать – выздоравливать. Так оно и стало. А вот хорошее настроение, оставшееся от истории, сохранилось еще надолго…
После уроков я думала пойти переписать «двойку» по химии и теперь из-за отсутствия информатики у меня было время подготовиться. Я забралась на 4-ый этаж и на всякий случай уточнила время, когда можно будет переписать предмет. Ничего не изменилось: встреча с прекрасным была назначена в четыре. Я увидела свободную аудиторию (в которой у нас обычно проходят лекции) и села к окну заниматься. Через какое-то время подошли наши и резонно задали вопрос:
- Ой! А что ты тут делаешь?
- К химии готовлюсь. Я хочу написать тест на «пять».
- Все ясно, - издевательски протянул Боря, но не встретив в ответ никакой реакции, поспешил уйти куда-то со всеми. А я продолжала учить химию. Время неуклонно близилось к четырем. В принципе, все, что я могла, я повторила. Опять появился Боря со своей кампанией. Только теперь все зашли ко мне в аудиторию и сидели вместе со мной. Ринка вообще подсела и положила голову ко мне на плечо. Я удивилась, и пошутила по поводу нашей вечной любви, что тут же охладило пыл возлюбленной. А вот Борька лежал на парте, изучая грязный потолок кафедры химии, и дулся на меня: вроде как-никак Рина – его девушка. А я-то что сделать могу? Тут Wild Wolf снова в который раз начала меня допытывать есть ли у меня парень. Я уклонялась, как могла. Не хочу, чтобы кто-то посторонний знал о моей личной жизни. Но меня пытали. Страшно:
- Ну, чего ты? Есть у тебя парень или нет?
- Ну… Между… - неуверенно протянула я.
- Это как так: между?
- А вот так!
- Нет, парень либо есть, либо его нет!
- Отношения бывают разные…
- Это что же: вы за ручку только что ли ходите?
- Ага, и поцелуи под луной, - раззадорилась я. По крайне мере, от меня отстали. А мне захотелось луну.
Наступило время химии. Все наши дружно собрались и взяли кабинет штурмом. Все расселись, нам выдали тесты и веселье началось… Слева от себя я увидела только что пришедшую Катьку.
- Какими судьбами? – шепнула ей я.
После длительной подготовки вопросы теста показались мне необыкновенно простенькими. Честно говоря, я ожидала от них большего. Только я себе решила все пять заданий, как ко мне прилетела Катюшкина бумажка с вопросами. Пришлось ей помочь. Потом меня попросили решить задание другие девчонки, потом какой-то незнакомый пацан с задней парты… Короче, в сумме я решила около 15 различных заданий. И это учитывая, что в каждом тесте их всего 5. Усталая, я переписала работу на чистовик (все равно надо было чем-то заняться, пока я ждала Катьку). И все-таки мы вылезли из этой душной кафедры химии. Оттуда, где всегда пахнет кислыми растворами и потом трудящихся… Я вспомнила, что сдавала куртку в гардероб. А он работает только до половины пятого. С химией же я незаметно для себя провозилась до шести. Пока спускалась на пару с Катей в гардероб мысленно прикидывала, как мне достать куртку, если раздевалку запирают на ключ, и у кого, главное, найти этот ключ? Но мои сомнения разрешились сами собой: раздевалка была открыта, а из зарешеченного окошка торчала голова почему-то незлой гардеробщицы.
- Простите пожалуйста, - начала оправдываться я. – Я думала, что у меня будет максимум на полчаса…
- Ничего, моя хорошая, - тут я жутко удивилась этим словам, ведь обычно гардеробщицы нас студентов ненавидят и притесняют при первой же возможности. – Мы специально здесь остаемся, пока последние не уходят. Мы все понимаем. Ну, что все написала?
- Ага, и, по-моему, даже правильно. Не зря Вы меня ждали. Спасибо! Спасибо Вам большое!
- Ну, и хорошо!
Пока я одевалась в подвал вбежала еще одна девочка. Ее гардеробщица тоже похвалила. У них затянулся такой задушевный разговор, что мы с Катькой поспешили скорее оттуда убраться.
На улице мне в лицо дыхнула свежесть и влажность ночного воздуха. Землю окутали мягкие сумерки, но сквозь темноту четко рисовались темные фигуры. Мы завернули за угол Главного корпуса и направились в анатомичку. С самого утра, еще на Истории Ветеринарии староста осчастливил нас тем, что мы сегодня должны будем дежурить в анатомическом корпусе. Мы, конечно же, расстроились, но делать нечего. Подойдя к анатомичке, мы с Катькой увидели Сему, вытряхивающего мусор прямо в урну для окурков рядом со входом. Вот лентяй! Сема тоже разглядел нас и сказал, что они уже убрались, а нам нужно приходить сюда же завтра. Счастливые и свободные от забот мы победно зашагали по дороге домой. Снег хрустел под ногами, руки в крепких объятьях сжимал мороз, а вокруг висела непроглядная темень и дрожащие, меркнувшие в ночном дурмане огни Москвы…
3 Ступень: тяготы жизни (Среда – 22 декабря 2004 года)
..Жизнь - как бал:
Кружишься - весело: кругом все светло, ясно...
Вернулся лишь домой, наряд измятый снял - И все забыл, и только что устал. (Михаил Юрьевич Лермонтов)
Итак, на первую пару – физвоспитание – мы с Катькой решили дружно забить. Точнее, решила-то это Катька, а я присоединилась к ней, вследствие чего сидела все утро в инете и пыталась скачать реферат по химии, но как-то дела у меня в этот день не ладились. Махнув рукой на реферат, который должен был быть обязательной частью отработки пропущенной лекции (еще в октябре – в связи с болезнью), я выехала на практику по химии. В кабинете было душно, а желтоватые стены и привкус кислоты во рту давил на нервы. Химичка пришла и радостно объявила, что по вчерашнему тесту у меня и у Кати – «три», у остальных – «два». Все мои грезы вчерашнего дня улетучились в никуда. Чувствовалось, что день будет изрядно тяжелым. И не зря: дали контрольную. Честно говоря, я поняла так, что она должна быть по последней теме (ее я еще вчера хорошо подготовила), но на деле работа была на все. Я обиделась на себя из-за того, что вчера поленилась пойти списать нулевой вариант. Жаль. Взглянув на задания, я испытала горькое чувство ностальгии, но вспомнить, как они решаются, так и не смогла. Зато я блестяще решила один номер, который был посвящен раствором. Но это, естественно, меня не спасало. Тогда я решилась на страшное: списать. Тихонько положив тетрадку рядом с собой, я мирно скатывала формулы и смотрела образцы решения. И если пять минут назад я готова была повеситься от того, что эту контрольную невозможно переписать, то теперь я сияла от радости, любуясь чистеньким решением. Правда, нас напугали, что сделать придется все пять номеров. Последний был как раз на тему, которую химик нам не хотел читать. Я ее и посмотреть-то дома забыла… Ну, что же делать? Решила сколько могла. Катька, да и остальные задолбали просить решить им контрольную. Я рассердилась, плюнула и ничего никому не решила. Надоели уже: итак за них всегда все пишу. Итак, страшную-страшную химию я с грехом пополам все-таки выдержала. Теперь дело обстояло с анатомией. Но здесь ничего особенного не было: нам немного подиктовали железы и отправили нас изучать все прелести анатомического музея. Для сохранения нервов читателям сообщу только, что там были всевозможные экспонаты. Уверена, что лучше не уточнять. Были, правда, и весьма забавные, как то: череп слона (почти с меня ростом), зачем-то скелет человека (возможно, это был нерадивый ученик…) и симпатичные чучелки больших кошек. Только они были какие-то странные. Пока учительница не смотрела я долго гладила пушистого льва и целовала ему макушечку… Как же я люблю чучелок! А еще кости и даже живых представителей этого мира! В общем, все остались довольны.Кружишься - весело: кругом все светло, ясно...
Вернулся лишь домой, наряд измятый снял - И все забыл, и только что устал. (Михаил Юрьевич Лермонтов)
После развлечения с музеем мы отправились переписывать физику вместо урока английского. Я честно подготовилась дома, и потому дописала работу. В принципе, у меня все было правильно, но я не сделала все номера. В этот раз я довершила свое творчество апофеозом, а физик, улыбаясь, заметил, что у меня очень хороший подчерк. Довольная, что мука с физикой закончена, я шепнула Катюшке, что иду в анатомичку сдавать реферат. Буду ждать ее там. Выйдя в коридор, я увидела веселенькую картину: все наши отличники по физике сидели и решали задания для наших. Хорошо так сидели, в рядочек на корточках. Я улыбнулась и попрощалась со всеми, накидывая шарф. Куртку я одела, сбегая вниз по лестнице, в душе дико радуясь.
Вскоре я пришла в анатомический корпус, где долго сидела и читала реферат по анатомии. Так долго, что даже пришла Катька и начала меня подталкивать к заветной двери. Я сопротивлялась, как могла, боялась и умоляла дать мне еще немного повторить.
- Давай уже, иди! Двойку она тебе не поставит, - наставляла Катька, и я все-таки решилась…
С трудом помню, как нехотя вошла, спросила на это разрешения, села рядом с ней… Анатомичка меня спрашивала, только вот что – не помню. Сначала я ей вроде даже смогла что-то ответить, но потом… Я обещала все это выучить к экзаменам. Она вздохнула – вроде как поверила – и нарисовала мне «четыре». Счастливая, но все еще дрожащая от страха, я вышла из кабинета, где на меня набросилась подруга:
- Ну, что она тебе поставила?
- «Четыре»!
- Вот, видишь, а ты боялась!
Радостная я отправилась с ней вниз, в подвал, где мы таки ухитрились найти явно прячущуюся от нас лаборантку и узнать, что нам делать.
- Нужно вымыть коридор на первом этаже, вымести все практикумы, два помыть, и еще лестницы и подвал…
Мы остолбенели. Но тут я начала бороться:
- Дело в том, что с нами должны были дежурить еще две девочки… Но они так и не пришли. Пусть они домывают, а мы пока сделаем этаж и лестницы.
- Хорошо.
Вооружившись веником, совком и двумя дохленькими швабрами, мы взяли на штурм первый этаж (который на самом деле был вторым, но его все называли первым). Ринка, Маринка, Сема, Wild Wolf, Женя, Боря и староста сидели в коридорчике и учили кости. Хотя, они больше дурью маялись. Мы под их издевки и крики вымели длинный коридор, прочистили почти все практикумы, затем увидели в коридоре чье-то одинокое полное ведро. Обрадовавшись, что это – нам, мы весело протащили его в центр и начали мыть полы… Когда мы дошли до середины коридора из женского туалета вышла бабушка-уборщица и хищным взглядом уставилась на нас и ведро. И тут до меня дошло… Извинившись и вернув грязное ведро, мы отправились вниз и взяли новое. Домыли, короче, мы два практикума, захлебываясь в усталости и пыли, и отправились подметать лестницу. Закончили мы где-то около шести. Довольные подошли к лаборантке и сдали швабры и веники. Но тут нас неслыханно обрадовали: оказывается нам еще мыть первую половину подвала.
- А девчонкам как же?
- А они будут мыть вторую.
Тут я запротестовала, но Катька меня урезонила:
- Ты что, хочешь мыть там, где трупы?
Вздохнув и собрав последние силы, голодные, холодные и несчастные, мы подмели подвал, а затем паршивенько помыли его. Наконец-то все закончилось! Я стерла последние остатки жира со стола и прошла в лаборантскую. Там нас заставили расписаться, и мы были свободны. Идти было тяжело: после уборки все тело ныло и болело, а осознание того, что уже семь, и приедем мы домой поздно, никак не утешало. Хотелось искренне ругаться, кричать, вопить и плакать. На остановке, вдыхая влажный теплый воздух, я пыталась развеселить Катюшку, но особо не получалось. Ехали мы домой в тишине, смущал только ритм изможденного сердца. Все тело сковал лед забот и перемен. Воздух постепенно наполнялся усталостью и скисал прямо перед нами. Свет пугал глаза и путал никчемные мысли. Все сливалось в какой-то протяжный монотонный стон, разбивающий Вечность на осколки… Завершался 3-ий день Новой жизни…
4 Ступень: звездопад (Четверг – 23 декабря 2004 года)
Фортуна вертит счастьем как колесо спицами. (Александр Суворов)
Первая пара вновь отсутствовала, зато была вторая – жутко страшная – зоология. Поэтому, все рисунки, которые надо было доделать к этому четвергу, я готовила утром, часов в пять, пока у меня чего-то там качалось. Процесс шел быстро, и не без удовольствия замечу, весело. Осталось только немного подкрасить, но это я решила дотерзать на истории. Удачливая и опьяненная сладким чувством радости, я в приподнятом настроении доехала до института. Пока ждала начала урока, докрашивала зверюшек в альбоме. Учить мне было лень, тем более я надеялась, что опрос меня не коснется, потому что я уже отвечала на прошлом занятии. Изуродовать несчастных схематично вскрытых животных и птиц мне удалось полностью. В предвкушении дикого счастья я сидела и банально радовалась. Пришла зоологичка. Как всегда злая и вредная. Но спрашивала она в основном по желанию. Не хотела никому ставить плохих оценок. В итоге собрались и получили хорошие оценки те, кто реже всего выступает. К концу занятия преподавательница объявила список тех, кто получает кафедральный зачет по зоологии. Счастливцам нужно было только показать альбомы. Гордо шагая второй счастливицей по списку, я протянула учительнице альбом. В общем, ей все понравилось, и она вывела мне зачет. Я решила забить на отработку одного занятия, тем более, что зачет у меня уже стоял.Потом наша группа собралась и дружно пришла на лекцию по Истории Отечества. Преподаватель этому жутко удивился, потому как не ожидал, что во время зачетной сессии кто-то (а именно весь поток) будет ходить на лекции по его предмету. Любимейший всеми старичок поздравил нас с праздниками, немного рассказал про войну и отпустил нас с наилучшими пожеланиями. Такая прелесть! А потом мы отсидели лекцию по химии, в начале которой Егорыч непрерывно кричал, что это последняя лекция по химии. Еще его чего-то потянуло на разговор о смерти. Наверное, у стариков такое бывает. Жаль его: человек страдает. Только никому этого не понять.
Староста собрал наши студенческие и унес, велев дожидаться внизу у огромной елки. Ринка, Рената, Wild Wolf, Маринка, Катька и многие другие сцепились и начали водить вокруг нее хоровод. К Катьке и я прицепилась, но полного кольца у нас все равно не вышло. А потом староста позвал всех к деканату и выдавал обратно студенческие вместе с подарками к Новому Году. Мы все обступили его, теснясь между пустых и полных коробок, а Кирилл собирал подарки по штучно и клал в новогодние пакеты. Я первой получила свой пакет, чем и осталась довольна. Группа тоже была довольно, потому что прекратила ныть. Все были счастливы, и тут мы обнаружили замдекана (препода по Истории Ветеринарии). Я погналась за ним, окружила его, загородив сразу же все пути к отступлению, и спросила, когда можно пересдать Историю Ветеринарии. Преподаватель попросил немного подождать, где-то около 15-20 минут, а сам ушел. Я подозвала Катьку и села повторять лекции. Напротив елки. Вскоре наши, получив подарки, разошлись по домам. Мы остались одни, на корточках, учащие странный и, безусловно, необходимый для жизни предмет. Вскоре, раньше 15 минут, я увидела замдекана, спускавшегося с лестницы и торжественно шествовавшего в кабинет. Мы с Катькой нехотя встали и побрели за ним. У дверей деканата мы столкнулись с Лешкой, который также сновал со своим подарком и, по-видимому, тоже ждал замдекана. По пути он пояснил, что не сдал предмет и теперь спешил на отработку. Столпившись возле кабинета и искоса косясь на препода, мы решали, кто пойдет первым. Вытолкнули меня. Я вошла и села рядом с приятным мужиком, опасаясь своей участи.
- Знаешь, в каком году была образована наша Академия? – вяло спросил он, не ожидая ответа.
- 1919! – эта была единственная дата, которую я вообще знала. Замдекана жутко впечатлился, но продолжил:
- А какие еще ветеринарные школы были образованы в этом году?
- ? Ну… Казанская и эта… Как ее…
- Ну, Казанская была образована позже. Какая еще?
- Я знаю… Знаю… но забыла слово…
- Омская…
- Да! Она!
- А еще?
- Больше я не знаю.
- Петербургская. Подарок получила? – неожиданно спросил он.
- Да…
- Ладно, давай зачетку.
Сияющая от радости с трясущимся сердцем, я подала книжечку. Замдекана красиво написал слово «История Ветеринарии», а рядом – еще красивее: «Зачет». Немного в прострации, я вышла из кабинета, позвав следующего. Катька успела спросить: "Ну, как?". Но вот ответить я не успела. Рассказала зато об этом Лешке. Минуты через 2 вышла Катя, до ушей улыбающаяся и державшая в руках зачетку. Пока ходил Леша, мы поделились впечатлениями. Катьку он вообще не спрашивал, а буквально сразу поставил зачет. Я почувствовала гордость: я ведь получила зачет заслуженно. А еще мне рассказали, что девчонки, которые ходили сдавать вчера, тянули у него билеты и масштабно отвечали. Скоро показался и последний герой. Его тоже особо и не спрашивали.
Все вместе мы пошли по дороге. Я с Катькой – снять деньги в банкомате, он – в общагу. Мы мирно беседовали по дороге, все наполненные радостью и Светом. Даже холод теперь не мучил. Было здорово: над городом висело призрачное грязно-серое небо, но мне казалось, что где-то там, за ними огромное темно-синее небо, усыпанное тысячами ярких звезд моих переживаний. И теперь шел звездопад…
5 Ступень: обыкновенное чудо (Пятница – 24 декабря 2004 года)
Бабе Яге счастье привалило! (М-ф «Приключения домовенка»)
С самого утра день начинался как-то сумбурно и непонятно. Была контрольная по математике, а в течение нее проверяли курсовые. Я подошла к ней и сдала листочек. Не знаю, уж к чему там было придираться, но она нашла к чему и поставила «хор». Хотя я и «хор» осталась очень довольна. Номера я сделала не все, но необыкновенно много для себя. Это было первое удивление этого дня. На анатомии нас особ не мучили, почитали чего-то, а потом отпустили. Так как История Ветеринарии у нас кончилась, все разбрелись по Академии. Большинство отправилось сдавать ботанику. Я тоже зашла к ней, но объяснила, что не успела сделать задания и уточнила могу ли я поставить зачет позже. Мне разрешили. Разрешив свои дела с ботаникой, я отправилась на кафедру химии вершить свои дела и там. Нужно было переписать работу, а сейчас у меня было время подготовиться. Я долго бродила по кафедре в поисках химички и, открыв дверь в какую-то каморку, застала ее занимающуюся с какой-то группой. Химичка тоже заметила меня.
- Когда Вы освободитесь? – робко спросила я.
- В верхней одежде нельзя. Все. Выйди!
- ? Только скажите, когда Вы освободитесь…
- Нельзя. Нельзя. Все. Иди!
Я обиделась и вышла переодеться. Рядом с подоконником стояли Катя и Журкина. Пока я, разговаривая с ними, снимала куртку, с кафедры выбежала химичка и позвала меня. Я бросилась к ней, терзаемая любопытством.
- Ты допущена, - сказала она.
- ? Но мне надо сдать одно занятие…
- Ты допущена.
- А что: теперь не надо ничего сдавать? – тупо спросила я, еще не осознавая, что происходит.
- Конечно, не надо, - сказала подошедшая Журкина. – У тебя же допуск.
Я молчала и глупо смотрела вперед, пытаясь понять, что же произошло. Журкина уже о чем-то разговаривала с преподавательницей, а я все стояла в прострации. Наконец, я собралась с духом, попрощалась с Катькой и медленно пошла домой, не веря своему счастью. На дворе морозило. В прострации я ехала на автобусе, в поезде и еще раз на автобусе. Тупо брела от остановки до дома. Было странно: ни грустно, ни радостно, а именно странно. Дома единственное, на что был способен мой мозг – это лечь на кровать и уснуть. До утра. А за окном морозило…
6 Ступень: разлука (Суббота – 25 декабря 2004 года)
]...И в дружбе, и в любви рано или поздно наступает срок сведения счетов. (Джордж Бернард Шоу)
Как я и намечала, все негативное обрушилось на меня в этот день. Хотя, в общем-то, не все и не такое уж и неприятное. Расскажу поподробнее: с утра я специально встала пораньше, чтобы поискать в Интернете реферат по химии (все-таки я решила отработать его, а то как-то совсем уже будет неудобно). Но дружбы с модемом у меня в этот день не получилось. Выходить-то я выходила, но вот скорость заметно снижалась, да и подвисал у меня модем… В общем, около восьми я окончательно разочаровалась в передаче данных между двумя модемами, смирилась и села играть. В десять твердо решила ехать за подарками на Измайловский рынок, но, честно говоря, было лень. Мать объяснила, что можно, оказывается, еще съездить в Олимпийский. Там открылся новогодний отдел распродаж. Олимпийский был ближе, меньше, да и по утверждению мамы с большим выбором. Идти почему-то было жутко легко, словно, как будто спишь: ноги нес вихрь воздушных потоков, стелющейся по земле. В метро я явно ощутила прилив энергии, все внутренние силы активизировались по доселе непонятной причине. Защита окрепла. Наверное, я взошла на новую ступень. В Олимпийском долго бродила по небольшому помещению с подарками, пока не выучила его наизусть. Купила почти все. И даже голову ломать не пришлось: смотришь на вещь и видишь – это для мамы и т.д. Возвращалась счастливая. Все удавалось: мне нужно было доехать до Сокола – и подъехал поезд, идущий прямо до него. Зашла в магазин за подарком Кае, но, испугавшись огромнейшей очереди (аж от входа), поспешила убежать. Странное невезение. Хотя его легко было объяснить, посмотрев на часы: было около часа, т.е. наступал Сатанинский день по Лунному календарю. За другими покупками ехать было бесполезно – меня наверняка ждала неудача.
Оказавшись дома, села за компьютер. Пошелестела за ним немного и принялась убираться в комнате: пылесосить, собирать вещи и т.д. За рабочую неделю, когда у меня не было то сил, то времени столько ненужного накопилось! В четыре обещала прийти Люба. Приоделась к этому времени. Рассказала матери, что хочу именно сегодняшним разговором окончить нашу историю. Я еще в метро долго думала об этом. Взвешивала все "за" и "против". Мать расстроилась и попросила не делать этого. Я объяснила, что дальше так не могу и Люба – уже не тот человек, с которым я начала когда-то общаться. Мама опустила голову и проговорила: "Только ты ей аккуратнее скажи об этом, а то это всегда обидно". "Конечно!" – сказала я. Вся моя семья помнит, как Любка доводила меня до отчаяния и слез половину весны и начало лета. Она как будто издевалась надо мной. Не слушала никого, хотя Судьба ей не раз доказывала, что окружающие и любящие ее люди правы. Она вообще за последние два года сильно изменилась. Мы отдалились друг от друга и потерялись в гуще людей. Они разделили нас, а, может, и сама жизнь… Сейчас еще трудно сказать. Как бы то ни было, я приготовилась.
В начале пятого пришла Люба. Я вежливо предложила ей чаю, но она отказалась. Дух раздора царил в воздухе. Я чувствовала каждую каплю Бытия с непреодолимой силой. Сгущался злобный змей 15-го Лунного дня. Мы прошли в комнату. Кошка тут же вспрыгнула ко мне на колени, защищая меня от нападок подруги. Воздух потемнел от ее присутствия, и, казалось, только вокруг зажженной свечи на столе был Свет. Я задыхалась. Давило в груди. Голова начинала кружиться и мерно ныть. В ушах помимо однотонной спокойно завораживающей речи Любы тянулось какое-то эхо, словно были заложены уши. Я не могу ей сопротивляться: мой организм не может – она была близким мне человеком. А подруга продолжала качать из меня энергию. Внутри все взбунтовалось, я готова была ударить – защититься, но не могла. И правильно. Сначала она долго говорила о себе, мы вроде бы болтали о жизни, но время летело, в пять Люба хотела уйти. Внезапно, посреди нашего разговора, Фрося кинулась на Любку и впилась ей когтями и зубами в руку. Знакомая вскрикнула и попыталась ее оторвать. Кошка села на кровать, прижала уши и гневно уставилась на Любу, поблескивая зелеными глазами.
- Что ты, Фросенька, я же хорошая, - непонимающе шептала подруга. Как захотелось оспорить ее, объяснить… Но разве она послушает? Бесполезно.
Люба протянула руку, чтобы успокоить мою защитницу, но в ответ получила следующее нападение. Все начиналось невинной игрой с бахромой от юбки Любы, а закончилось вооруженным нападением на Вьетнам. Любка тихо визжала, пытаясь скинуть кошку, я помогала ей. Хотела погладить несчастное животное, но оно, в припадке гнева, кинулось на меня. Я не обиделась – я понимаю: кошка встревожена, а я просто случайно попалась под руку. Мы же все-таки с ней лучшие друзья. Пришлось запереть мою маленькую спасительницу в коридоре и не впускать в мою комнату. Фроська плакала и скреблась под дверью, явно переживая за меня, но я знала, что если представится возможность, она раздерет мою бывшую подругу в клочья. Как бы то ни было, я собралась и начала:
- Нам надо поговорить о наших отношениях, потому что больше так продолжаться не может.
- Для этого я и пришла, - ответила Люба, и в ее глазах промелькнул какой-то неестественный нахальный огонек.
- Возможно, мы с тобой идем одной дорогой …
- Ты ошибаешься – мы идем разными дорогами.
- Дослушай меня. Пожалуйста. Возможно, мы идем одной дорогой, но пути у нас разные. Может быть, и дороги у нас тоже разные – это покажет время. Но продолжать общаться так же, как и раньше мы больше не сможем. Мы стали очень далеки друг от друга. Многие нормы, которыми ты живешь, я не могу принять, в силу своих убеждений, тогда как ты тоже не можешь принять многие мои догмы.
- Да мы стали далеки друг от друга. Я это тоже заметила. И для этого я пришла сегодня сюда, чтобы разобраться.
- Это хорошо, потому что тянуть дальше уже просто невозможно. В любом случае, на данный момент это ни к чему больше не приведет. Я долго думала об этом и пришла к выводу, что нам лучше расстаться и вступить в Новый Год с новыми отношениями. Буду ли я переживать? Все свои слезы я уже давно отплакала еще летом, когда поняла, что грядет разрыв наших отношений, - здесь я увидела легкую усмешку на лице сидящей девушки, и меня передернуло. – У нас есть несколько вариантов: или расстаться на время, но ты должна понимать, что это будет долгое время, пока ты или не, дай Бог, я не изменимся, но ты, мне кажется, не выберешь этот путь. Или расстаться навсегда. Было бы неправильно принимать решение, не спросив тебя, потому что это наше общее дело. В любом случае, я готова к любому из двух вариантов. Выбор за тобой, - мой голос звучал ровно и четко, спокойно, достойно и вежливо. Было странно, потому что казалось, что я зрительно возвышаюсь над гордым холодным противником. Неужели я смогла перебороть саму Любу? Думаю, множество людей, знавших ее, удивились бы. Я чувствовала, что была сильнее.
- Хорошо. Я подумаю, - уверенно, но как-то беспомощно, зыбко отозвалась Люба. Неужели она отступает? Боится?
- Ты примешь решение сейчас или тебе нужно время, чтобы подумать?
- Мне нужно время. Сейчас у меня слишком много переживаний из-за курсовых. Можно я решу после понедельника?
- Конечно. Тогда позвони, как примешь решение.
Она согласилась. Потом уходила. Четко, словно по линейке.
Пустые темные глаза, а ведь она твердила, что не хочет быть такой… Вот как нас меняет жизнь. Я дала ей пару советов на прощание и пожелала всего доброго. Она тоже учтиво ответила мне, но ее пожелание больше походили на дань общественности, мне, судьбе, миру, чем на искренность. Я вернулась и зажгла еще одну свечу. После ее ухода воздух очистился и снова сиял белизной. Я не видела больше черного ободка над ее силуэтом, как и саму Любу. Сердце билось от волнения, но я помнила ее прощальные слова: "Спасибо. Спасибо за честность. Больше всего я не люблю, когда уходят тихо-тихо. Это похоже на бегство. Ты поступила, как настоящий Человек"…
Я сидела за компьютером и тупо во что-то играла. Чувствовалось облегчение. Раздался тревожный звонок. Я знала, что это – она. Дар предвиденья меня редко подводит.
- Але, - отозвалась я. Это была Люба.
- Я решила, - сказала она. Честно говоря, мне стало даже любопытно. – Ты была настоящим другом. Спасибо, что была со мной все это время. Нам лучше расстаться навсегда.
- Хорошо. Как скажешь, - ответила я, но все равно в глубине души что-то вздрогнуло при этих словах. Я преодолела себя.
- Спасибо большое. И до свидания. Всего хорошего, - ответила Люба.
- Всего доброго. Будь счастлива, - обменялись мы прощальными словами. И все. Я повесила трубку. Все кончено. Нет больше в моей жизни Любы. Больно? Нет, мне не было больно. Ту Любу, с которой я начала общаться, я похоронила в своем сердце навсегда. Уже давно. Так что же? Просто немного давила тяжесть. Я упустила в описании одну подробную, но очень неприятную деталь нашего разговора, которую не хочу вспоминать. Именно из-за этого наше прощание получилось таким натянутым и колким. Пусть будет счастлива. Пусть. Ведь человек создан для счастья, как птица для полета. Я так всегда говорю, когда счастлива. Так и теперь. Спасибо, Люба, что вошла в мою жизнь, помогла мне и позволила помочь тебе. Вместе мы пережили множество невероятных приключений, которые, порой, недоступны для людского глаза. Спасибо, что была, и ушла вот так. Без скандала, без лишних слов. Я не буду жалеть ни о чем. Вся наша дружба кажется теперь мне долгим-долгим сном. И я рада проснуться поутру Новой жизни бодрой и свежей, прогнав ночные заботы. Иди в мир, неземной ребенок, и будь счастлив. Это мое последнее слово. Со страниц дневника Моей Жизни слетел последний желтый лист. Я не положу его сухим на полку, а оставлю гнить там, на земле. Быть может, его изможденное мертвое тело даст начало какой-нибудь неизведанной новой жизни…
Я предложила матери составить мне кампанию и посмотреть "Властелина Колец". Мама прочитала первую книгу и теперь захотела заново пересмотреть первую часть. Прошло немного времени – и позвонил Энжи. Он когда-нибудь поймет меня, я на это надеюсь. А еще… Еще я благословляю всех людей этого мира. Тьма заострялась за окном, сворачиваясь змеиными клубками. Шел 15-й Лунный день…
7 Ступень: гармония (Воскресение – 26 декабря 2004 года)
Боюсь, что я с тобою просто счастлив... (Владимир Вишневский)
Я встала рано – около пяти, чтобы все-таки скачать несчастный реферат по химии, но компьютер не хотел даже включаться. Грустно потеребив кнопку включения, я плюнула на все и отправилась спать. Проснулась в десять. Все утро потратила на какие-то пустые дела. С утра чувствовала себя очень плохо: болезнь меня сломала. А потом приехал Энжи. Я уже не могла отменить встречу, и теперь дико переживала по этому поводу. А он приехал. Привез торт и радовался, глядя на меня. Оставшись наедине, в комнате, я объяснила, что у нас сегодня ничего не возможно, потому что мне очень плохо. Но в ответ он улыбнулся и сказал, что просто рад меня видеть. Я помню этот день смутно, потому что плохое самочувствие пеленой прикрывает память. Осталось одно-единственное воспоминание: тепло его души и жаркие объятия. А я чувствовала себя маленьким неуклюжим котенком под защитой огромного человека… Мяу! Это и есть основные воспоминания того чудесного дня. А в мире царили спокойствие и гармония. И это не странно: над миром распростер сильные крылья белоснежный голубь 16-го Лунного дня.