У кого есть КОШКА, тот может не бояться одиночества... ( Даниель Дефо )
Три слова: не люблю физику. Но именно с нее и начался мой день. Долгая, нудная лекция… А после нее наступила анатомия, где я должна была рассказывать группе о видовых отличиях зубов… Сердце яростно билось в груди… После Wild Wolf, рассказывавшей о строении, следовала я. Десяток любопытных глаз, уставившихся на меня… Я с детства боюсь публики, а тут главное еще и не забыть… Неуверенно, опираясь на записи в тетради, я начала… и продолжала, показывала, объясняла, повышая голос так, что он эхом отражался от коридора… Внезапно я осознала простую вещь: чего мне бояться этих дебилов, если они даже писать под диктовку быстро не умеют? Страх иссяк, я отложила в сторону тетрадь, вдохнула поглубже… но тут меня остановила преподавательница: своей «небольшой» темой я заняла половину урока. Старалась короче, хотя было очень жалко, что наши так и не узнают интересные факты подробнее. Просто я не понимаю: если можно дать все на уроке, так почему бы и нет? И не придется бедным детям рыскать дома по книжкам и выбирать только нужное… Ну, да ладно. Главное, что все закончилось. Катька улыбнулась и шепнула на ухо: «Молодец! Хорошо рассказала». Я не поверила, но все равно обрадовалась. А перед философией столкнулась в дверях еще с несколькими одногруппниками. Они, как бы к слову, заметили, что я очень хорошо выступила, четко и понятнее всех. МЯ!
На философии в группу пришел замдекана и сказал, что после этой пары все обязаны идти на митинг. Экология, назначенная четвертой парой, отменялась!.. Радостные возгласы и спокойный голос замдекана разбудили меня. После скучной философии, с которой нас отпустили пораньше, все студенты вышли на крыльцо и принялись стоять. Стояли мы, в общем-то долго, а когда надоело, то отправились с Катькой на Краснопресненскую. В поезде обе заснули, но немыслимая сила подняла меня перед назначенным пунктом. Я кинулась будить Катю, но она спросонья отвечала, что никуда не пойдет, поедет домой, и попросила прикрыть. Все мои убеждения оказались тщетными, посему на Краснопресненскую я пошла без нее. Десять минут прождала нашего руководителя, а потом вместе с ней ждали оставшиеся группы еще полчаса. Все-таки дождались. И хотя на площади мы обязались быть в три, жалкие кучки наших доплелись только к четырем. При входе на митинг меня долго и тщательно ощупывала милиционер. Неприятное ощущение.
… И вот я стою на широкой мощеной площади в центре Москвы, а вокруг меня стоят толпы митингующих студентов. На встречу ветру, сколько хватало глаз, простиралась Москва… Мост, улица, площадь, здание правительства, выкрашенное в ярко-белый цвет… Тут мне всунули какую-то бумажку и объяснили, что требования, суть того, зачем мы митингуем. Ну, ладно. Постоим. С трибуны что-то кричали, люди взволнованно поддакивали более активному оратору, по краям возвышались телевизионщики. Мое внимание привлек один старенький дедушка, упорно держащий огромный, написанный от руки плакат: «Э-э-эгей! Мальчиши! Пришла беда, откуда не ждали: наших девчонок насилуют и делают малолетними проститутками, наши мальчишки становятся **********…» Демонстрация была посвящена повышению стипендии студентам, его требования казались здесь смешными и наивными, но я не смеялась. Я долго сочувственно смотрела на старичка на отшибе толпы, стиснувшего в руке деревянный стяг с горящими усталыми глазами, и надеялась, что его покажут по телевизору. Он волновался не за себя, он хотел только лучшего и, наверное, не важно, на какой митинг он пришел… Мое внимание отвлекли люди в красных платках на лице: красная молодежь. Они пропагандировали власть коммунистической партии, убеждали присоединиться. Я тактично отошла в сторону. Девчонки стали собирать листовки, споря у кого больше. Я «вылетела» в первом туре. И тут заметила наставленные на нас камеры. Наши разбежались в стороны, а от оператора послышалась ругань: они так хотели заснять нас «со стороны». Некоторые из группы даже выступали по какому-то японскому телевидению и по Ren-tv. Честно говоря, в новостях я их так и не увидела. Солнышко пригревало спины, небо висело огромной перевернутой голубой тарелкой и заливало белыми клочками ваты. Внезапно с трибуны послышалось: «Всем спасибо, наш митинг окончен». Таким образом, постояв пятнадцать минут, мы отправились домой. Шла я с Маринкой и обсуждала несчастные больные ноги. Вместе сокрушались над тем, кто придумал каблуки. Проходили мимо скорой и службы спасения… Стало неприятно от того, что они все ждали одного – будет ли взрыв… Путь к метро нам загородили «красные» и пришлось обходить. Ноги только едва отзывались…
Дома было как-то на удивление тепло и сухо. Я привезла собой листовки для того, чтобы чистить на них картошку, и легально «прогуляла» экологию… Все. Только одно не давало покоя: в глазах стоял невысокий упрямый дедушка со стиснутым от усталости лицом и тяжелым древком в руках… «Э-э-э-й! Мальчиши..!»…
На философии в группу пришел замдекана и сказал, что после этой пары все обязаны идти на митинг. Экология, назначенная четвертой парой, отменялась!.. Радостные возгласы и спокойный голос замдекана разбудили меня. После скучной философии, с которой нас отпустили пораньше, все студенты вышли на крыльцо и принялись стоять. Стояли мы, в общем-то долго, а когда надоело, то отправились с Катькой на Краснопресненскую. В поезде обе заснули, но немыслимая сила подняла меня перед назначенным пунктом. Я кинулась будить Катю, но она спросонья отвечала, что никуда не пойдет, поедет домой, и попросила прикрыть. Все мои убеждения оказались тщетными, посему на Краснопресненскую я пошла без нее. Десять минут прождала нашего руководителя, а потом вместе с ней ждали оставшиеся группы еще полчаса. Все-таки дождались. И хотя на площади мы обязались быть в три, жалкие кучки наших доплелись только к четырем. При входе на митинг меня долго и тщательно ощупывала милиционер. Неприятное ощущение.
… И вот я стою на широкой мощеной площади в центре Москвы, а вокруг меня стоят толпы митингующих студентов. На встречу ветру, сколько хватало глаз, простиралась Москва… Мост, улица, площадь, здание правительства, выкрашенное в ярко-белый цвет… Тут мне всунули какую-то бумажку и объяснили, что требования, суть того, зачем мы митингуем. Ну, ладно. Постоим. С трибуны что-то кричали, люди взволнованно поддакивали более активному оратору, по краям возвышались телевизионщики. Мое внимание привлек один старенький дедушка, упорно держащий огромный, написанный от руки плакат: «Э-э-эгей! Мальчиши! Пришла беда, откуда не ждали: наших девчонок насилуют и делают малолетними проститутками, наши мальчишки становятся **********…» Демонстрация была посвящена повышению стипендии студентам, его требования казались здесь смешными и наивными, но я не смеялась. Я долго сочувственно смотрела на старичка на отшибе толпы, стиснувшего в руке деревянный стяг с горящими усталыми глазами, и надеялась, что его покажут по телевизору. Он волновался не за себя, он хотел только лучшего и, наверное, не важно, на какой митинг он пришел… Мое внимание отвлекли люди в красных платках на лице: красная молодежь. Они пропагандировали власть коммунистической партии, убеждали присоединиться. Я тактично отошла в сторону. Девчонки стали собирать листовки, споря у кого больше. Я «вылетела» в первом туре. И тут заметила наставленные на нас камеры. Наши разбежались в стороны, а от оператора послышалась ругань: они так хотели заснять нас «со стороны». Некоторые из группы даже выступали по какому-то японскому телевидению и по Ren-tv. Честно говоря, в новостях я их так и не увидела. Солнышко пригревало спины, небо висело огромной перевернутой голубой тарелкой и заливало белыми клочками ваты. Внезапно с трибуны послышалось: «Всем спасибо, наш митинг окончен». Таким образом, постояв пятнадцать минут, мы отправились домой. Шла я с Маринкой и обсуждала несчастные больные ноги. Вместе сокрушались над тем, кто придумал каблуки. Проходили мимо скорой и службы спасения… Стало неприятно от того, что они все ждали одного – будет ли взрыв… Путь к метро нам загородили «красные» и пришлось обходить. Ноги только едва отзывались…
Дома было как-то на удивление тепло и сухо. Я привезла собой листовки для того, чтобы чистить на них картошку, и легально «прогуляла» экологию… Все. Только одно не давало покоя: в глазах стоял невысокий упрямый дедушка со стиснутым от усталости лицом и тяжелым древком в руках… «Э-э-э-й! Мальчиши..!»…
-
-
03.05.2005 в 22:58-
-
04.05.2005 в 06:33