У кого есть КОШКА, тот может не бояться одиночества... ( Даниель Дефо )
Утро, проведенное в Интернете, уже к полудню давало о себе знать, однако я все же созвонилась и договорилась встретиться с Энжи. Вскоре приехал мать и сразу ринулась ко мне в комнату. Она кричала о том, чтобы я убрала из ванной свой мусор. Я спокойно ответила, что пока бабушка возиться на кухне и тем самым загораживает мусорное ведро, я не в состоянии что-либо выбросить. От этих слов мать рассвирепела:
- Бабушку можно попросить и подвинуться. Убирай немедленно!
- Хорошо, - спокойно ответила я, принимаясь за поиски халата.
- Иди убери!
- Тебе прямо сейчас нужно?
- Да, мне нужно стирать. Освободи ванную, - и только тут я заметила у нее в руках полную алюминиевую кастрюлю воды.
- Сейчас иду, - ответила я, накидывая халат.
- Иди!
- Сейчас…
Я уже запахнулась, собиралась выйти из комнаты, вход в которую мне перегородила мама, подняла с брови, намекая освободить проход. И тут мать размахнулась и окатила меня холодной водой. Я успела отскочить, но не успела миновать опасность. Капли стекали с волос и лица, холодно обжигали голые ноги и мочили насквозь тряпичный халат, серебристыми звездочками блестели на мебели и маминой разложенной одежде… Молчание и резкий крик:
- Ты что?!!
- Будешь знать, как себя вести, тоже мне – принципиальная нашлась! Я тебя научу нас уважать!!! Иди убирай после себя!!!
Я молча озлобленно прошла мимо. Боль обиды разрывала сердце и пыталась вылиться через единственные щелочки в мир – глаза… На обратном пути я вновь столкнулась с матерью, случайно задела ее, немного толкнув, и тут же получила крепкий удар в шею. Я отошла на метр, схватила ее руки и, по инерции, замахнулась…
- Только попробуй, - прошипела мать. Я вздохнула и отпустила ее руки. Развернулась и ушла в комнату. Там позвонила Энжи и договорилась встретиться у моего метро. Через час. Все это время я посвятила самосозерцанию и подготавливанию к встрече. Проходя мимо ванной среди шума воды ясно услышала язвительный вопрос: «Ну, что? Тебе хватило или еще окатить?», - но проигнорировала его.
В четыре часа я встретилась с Энжи у метро. Всю дорогу, да и дома я горько плакала, так что теперь пыталась убрать следы недавней катастрофы. Мы отправились в кафе, а по пути мирно разговаривали о каких-то не стоящих внимания мелочах. Было грустно. В «Ростиксе» я заказала куриное крылышко – единственная отрада голодному организму, а любимый – картошку, так что я надеялась хотя бы немного наесться. Мы сидели за крайнем столиком и говорили. Слезы то и дело скатывались с блестящих щек, удивляя своей невзрачностью прохожих. Я рассказала о случившемся и своем новом плане: уйти из дома и жить в предоставляемых Академией общежитиях, надеясь позже утроиться на работу и снимать комнату или даже квартиру. Я поясняла свое стремление тем, что больше не могу так жить, что готова мириться с любыми трудностями жизни. Лишь бы ИХ не было бы рядом… Я согласна. Согласна на все. Энжи успокаивал меня, делился соображениями и чувствами. Он попросил меня не делать скоропалительных выводов и порассуждать. Так или иначе, но все слезы были выплаканы, а душа тупо ныло, но была спокойна. Мы медленно вышли из кафе и побрели в сторону пристани. Свирепствовал холодный ветер, срывал волосы и сушил колкие слезы, твердеющие на морозе. Я надела черный капюшон от черной куртки и сразу же как-то съежилась и уменьшилась. Казалось, что еще секунда – и я стану бездомной темной кошкой, ищущей свое место в корявой жизни. Энжи обнял меня и побрел рядом…
- Ты все это видишь, не согласна с такой жизнью, значит ты умнее их. Если ты веришь, что все может быть по-другому, значит ты чего-то добьешься в этой жизни. Время покажет. Но разрушая свою жизнь в угоду им, ты только повторяешь их путь. Путь, к которому они хотят подвести. Неужели ты так просто сдашься?
- У меня уже нет сил бороться. Я терпела почти что 18 лет… Сколько можно?..
- Ну, потерпи еще немножко. Осталось всего несколько лет, и ты пойдешь на работу. Будишь жить отдельно, а я тебе буду помогать.
- Давай будем жить вместе и делить хозяйство? – улыбнулась я.
- Хорошо, будем, - рассмеялся юноша и стиснул меня в объятии…
Мы долго шли по асфальтированной дороге и любовались на дома и сочную траву, одиноких людей и пыльную дорогу. Наконец, все это кончилось. Мы прошли через подземный переход и оказались в преддверии речного порта. Мы прошли через зеленые цветущие аллеи, мимо веселых воздушных шариков и смеющихся пар, завернули налево и вниз, оказавшись на берегу Москва-реки. На пристани гарцевали спокойные судна, медленно отплывали первые быстроходные кораблики и холодно туманились быстрые волны. Мы прошлись вокруг и встали у самого конца порта. Я долго стояла и наблюдала за белыми бушующими волнами, обдуваемая сильными порывами морского ветра. И в этот момент казалось, что волны и я в чем-то похожи; они также независимы и горды, накатываются друг на друга где-то в дальней середине, а подходя к любому берегу ничтожно разбиваются о прочный камень… Они, как и я, ограничены свободой, заключены в неволю людского желания вопреки естественному току… Как и я… Я повернула назад и увидела золотое Солнце, на минуту выглянувшее из-за смуглых туч и осветив широкую пристань желтовато-оранжевым светом. На сердце было тяжело, но стремительный быстрокрылый ветер уносил мои мысли вдаль… вдаль…
Я не помню дороги домой. Может, ее просто не было. Помню черный капюшон и два силуэта, прижавшиеся друг к другу, сопротивляющиеся ударам Ветра… Мать вскоре ушла, а я обессиленная упала на диван… И тишина… Ветер…
- Бабушку можно попросить и подвинуться. Убирай немедленно!
- Хорошо, - спокойно ответила я, принимаясь за поиски халата.
- Иди убери!
- Тебе прямо сейчас нужно?
- Да, мне нужно стирать. Освободи ванную, - и только тут я заметила у нее в руках полную алюминиевую кастрюлю воды.
- Сейчас иду, - ответила я, накидывая халат.
- Иди!
- Сейчас…
Я уже запахнулась, собиралась выйти из комнаты, вход в которую мне перегородила мама, подняла с брови, намекая освободить проход. И тут мать размахнулась и окатила меня холодной водой. Я успела отскочить, но не успела миновать опасность. Капли стекали с волос и лица, холодно обжигали голые ноги и мочили насквозь тряпичный халат, серебристыми звездочками блестели на мебели и маминой разложенной одежде… Молчание и резкий крик:
- Ты что?!!
- Будешь знать, как себя вести, тоже мне – принципиальная нашлась! Я тебя научу нас уважать!!! Иди убирай после себя!!!
Я молча озлобленно прошла мимо. Боль обиды разрывала сердце и пыталась вылиться через единственные щелочки в мир – глаза… На обратном пути я вновь столкнулась с матерью, случайно задела ее, немного толкнув, и тут же получила крепкий удар в шею. Я отошла на метр, схватила ее руки и, по инерции, замахнулась…
- Только попробуй, - прошипела мать. Я вздохнула и отпустила ее руки. Развернулась и ушла в комнату. Там позвонила Энжи и договорилась встретиться у моего метро. Через час. Все это время я посвятила самосозерцанию и подготавливанию к встрече. Проходя мимо ванной среди шума воды ясно услышала язвительный вопрос: «Ну, что? Тебе хватило или еще окатить?», - но проигнорировала его.
В четыре часа я встретилась с Энжи у метро. Всю дорогу, да и дома я горько плакала, так что теперь пыталась убрать следы недавней катастрофы. Мы отправились в кафе, а по пути мирно разговаривали о каких-то не стоящих внимания мелочах. Было грустно. В «Ростиксе» я заказала куриное крылышко – единственная отрада голодному организму, а любимый – картошку, так что я надеялась хотя бы немного наесться. Мы сидели за крайнем столиком и говорили. Слезы то и дело скатывались с блестящих щек, удивляя своей невзрачностью прохожих. Я рассказала о случившемся и своем новом плане: уйти из дома и жить в предоставляемых Академией общежитиях, надеясь позже утроиться на работу и снимать комнату или даже квартиру. Я поясняла свое стремление тем, что больше не могу так жить, что готова мириться с любыми трудностями жизни. Лишь бы ИХ не было бы рядом… Я согласна. Согласна на все. Энжи успокаивал меня, делился соображениями и чувствами. Он попросил меня не делать скоропалительных выводов и порассуждать. Так или иначе, но все слезы были выплаканы, а душа тупо ныло, но была спокойна. Мы медленно вышли из кафе и побрели в сторону пристани. Свирепствовал холодный ветер, срывал волосы и сушил колкие слезы, твердеющие на морозе. Я надела черный капюшон от черной куртки и сразу же как-то съежилась и уменьшилась. Казалось, что еще секунда – и я стану бездомной темной кошкой, ищущей свое место в корявой жизни. Энжи обнял меня и побрел рядом…
- Ты все это видишь, не согласна с такой жизнью, значит ты умнее их. Если ты веришь, что все может быть по-другому, значит ты чего-то добьешься в этой жизни. Время покажет. Но разрушая свою жизнь в угоду им, ты только повторяешь их путь. Путь, к которому они хотят подвести. Неужели ты так просто сдашься?
- У меня уже нет сил бороться. Я терпела почти что 18 лет… Сколько можно?..
- Ну, потерпи еще немножко. Осталось всего несколько лет, и ты пойдешь на работу. Будишь жить отдельно, а я тебе буду помогать.
- Давай будем жить вместе и делить хозяйство? – улыбнулась я.
- Хорошо, будем, - рассмеялся юноша и стиснул меня в объятии…
Мы долго шли по асфальтированной дороге и любовались на дома и сочную траву, одиноких людей и пыльную дорогу. Наконец, все это кончилось. Мы прошли через подземный переход и оказались в преддверии речного порта. Мы прошли через зеленые цветущие аллеи, мимо веселых воздушных шариков и смеющихся пар, завернули налево и вниз, оказавшись на берегу Москва-реки. На пристани гарцевали спокойные судна, медленно отплывали первые быстроходные кораблики и холодно туманились быстрые волны. Мы прошлись вокруг и встали у самого конца порта. Я долго стояла и наблюдала за белыми бушующими волнами, обдуваемая сильными порывами морского ветра. И в этот момент казалось, что волны и я в чем-то похожи; они также независимы и горды, накатываются друг на друга где-то в дальней середине, а подходя к любому берегу ничтожно разбиваются о прочный камень… Они, как и я, ограничены свободой, заключены в неволю людского желания вопреки естественному току… Как и я… Я повернула назад и увидела золотое Солнце, на минуту выглянувшее из-за смуглых туч и осветив широкую пристань желтовато-оранжевым светом. На сердце было тяжело, но стремительный быстрокрылый ветер уносил мои мысли вдаль… вдаль…
Я не помню дороги домой. Может, ее просто не было. Помню черный капюшон и два силуэта, прижавшиеся друг к другу, сопротивляющиеся ударам Ветра… Мать вскоре ушла, а я обессиленная упала на диван… И тишина… Ветер…
-
-
21.05.2005 в 16:48Я слишком хорошо понимаю тебя, у меня с матерью похожая ситуация. День из о дня.......
-
-
22.05.2005 в 07:40Это грустно. Нет, это ужасно, ведь я всегда верила в то, что родители прежде всего должны быть друзьями, но такого ни у кого практически нет. Мы с ней слишком разные, мы не можем уживаться вместе, как бы нам этого не хотелось. Говорят, что она полностью себя отдает мне. Может, это и так, только я все равно этого не вижу. Я не люблю. Их всех.
-
-
23.05.2005 в 17:33ты пройдешь через все это и будешь сильнее, лучше.
Ты же знаешь,что испытания посогают нам.
Я с тобой, как всегда
-
-
30.05.2005 в 06:55Спасибо!.. Больше нечего сказать...