У кого есть КОШКА, тот может не бояться одиночества... ( Даниель Дефо )
Я несколько раз просыпалась ночью для того, чтобы развеять унылую тьму безжалостным электрическим светом и открыть потертые желтизной сухие листы тетради по физике. Было невыносимо тяжело, что-то давило в груди и сводило с ума усталые чувства, путало мысли… Вновь и вновь я откладывала ненавистный предмет, засыпая, но вскоре просыпалась, чтобы продолжить изучение… Настало шесть часов утра. Грязный восход мерзко облизывал стены домов, проникая в распростертые окна и заглатывая тени. Моя голова кружилась от тошноты, я беззвучно плакала внутри своей Души, запирая в глазах страх. Шло утро. Внезапно все прервалось – я вбежала с криком в комнату мамы и расплакалась. Это был срыв. Невозможность и предел. Я не понимала физику. Меня успокоили, объяснили, что совершенно не важно то, какую оценку я получу или когда смогу сдать. Мне не нужно волноваться. Не такой ценой. Я немножко пришла в себя, однако тело продолжало бесшумно дрожать, а сердце сжималось и болело. Страх…
Около восьми я вышла из дома и направилась в поликлинику, чтобы закрыть больничный. Прождала час до начала работы врача, но терапевт опоздала на полчаса. Осматривать меня не стали, вместо этого отослав подождать в коридор, а потом выдали заверенную справку о моем выздоровлении. Из шумного коридора поликлиники я поспешила в Академию, чтобы успеть на пересдачу экзамена. Дорога пролетела мимо меня с необычайной скоростью, заполненная формулами и цифрами – я в Академии, но никого из наших нет! В ужасе я позвонила Катьке. Удалось выяснить, что все ребята собрались на консультации по генетики, про которую я, конечно же, забыла. Прейдя на кафедру любимой науки, я дослушала остаток лекции и вместе с Катей, Мариной направилась на пересдачу. В коридоре мы повстречали веселого физика, который тут же согласился принять экзамен у нас троих. Нас запустили в маленькую аудиторию, отобрали тетради и усадили на первые парты рядом с преподавателем. Через открытые окна до меня долетали обрывки свежего ветерка… В билете было три вопроса, из которых я знала разве что один. Села чертить линзы. Рядом, прямо под носом у физика, списывали девчонки. Прошло некоторое время, мне дали линейку, а у подружек отобрали листы с записями. Преподаватель, не спрашивая знакомых, поставил им «удовлетворительно» и подозвал меня… Я отвечала на вопросы о линзах, усиленно напрягая память и используя все хотя бы мимолетные знания в этой области. На остальные вопросы мне нечего было отвечать. Помолчав, я попросила о пересдачи. Физик нахмурил брови и сказал, что дальше ждать не имеет смысла. Оглядев мою зачетку, постыдив меня ленью и сокрушенно вздохнув о том, что ему жалко портить мне сессию, профессор поставил мне «три». Небо, кабинет и Вечность плотно уставились на меня седыми мутными глазами, призрачно разглядывая каждый кусочек Души… Горло почему-то запершило, а пространство выгнулось, словно кошка, придавая мне силы на сопротивление… Я получила зачетку. Отрешенно встала, проронила дрогнувшее «спасибо» и вышла из знойной комнаты. В блеклом тумане на скамейке меня дожидались девочки. Я шепотом нарисовала на лице улыбку и радостно подошла к ним:
- Ой, вы меня подождали… Спасибо большое!..
- Да, ладно, Кошка! – улыбнулась Катька. – Что у тебя?..
- «Три», - почему-то глупо протянула я. Лица девочек мгновенно изменились:
- Почему «три»?! Ну, этот профессор и …! Мы с Маринкой думали, что у тебя никак не меньше «четырех», да ты и написала в два раза больше нас!
- А что толку? – пожала плечами я.
Было сказано очень много лестных слов, хороших и плохих, говорилось о том, что они ждали моей хорошей оценки, верили в меня… но мне было все равно. Густой полог безразличия, а, может, чувственности накрыл меня с головой и бережно осел на краешке тихого сердца… Спускаясь по лестнице, я встретила Wild Wolf и Ринку, искренне сочувствующих мне:
- Ну, я же не Журкина, чтобы все знать, - шутила я.
- Да ладно, Кошка, ты лучше всех нас соображаешь!..
Я отнекивалась, но было приятно. Это тепло, а также маленькое веселое успокаивающее меня создание, шествующее рядом и называвшееся Катюшкой, успокаивали меня, утешали. Но на моем лице не отразилось ни капли грусти, а губы искрились невинной улыбкой. Как они знали?.. А, может, им и не нужно было знать? Как же здорово, что у меня оказалось так много хороших друзей, что они есть и есть я. Права была мама, когда уверяла меня, что совершенно не важно, какая у меня будет оценка. Главное, что я сдала… Сдала… Но почему же так больно?..
Около восьми я вышла из дома и направилась в поликлинику, чтобы закрыть больничный. Прождала час до начала работы врача, но терапевт опоздала на полчаса. Осматривать меня не стали, вместо этого отослав подождать в коридор, а потом выдали заверенную справку о моем выздоровлении. Из шумного коридора поликлиники я поспешила в Академию, чтобы успеть на пересдачу экзамена. Дорога пролетела мимо меня с необычайной скоростью, заполненная формулами и цифрами – я в Академии, но никого из наших нет! В ужасе я позвонила Катьке. Удалось выяснить, что все ребята собрались на консультации по генетики, про которую я, конечно же, забыла. Прейдя на кафедру любимой науки, я дослушала остаток лекции и вместе с Катей, Мариной направилась на пересдачу. В коридоре мы повстречали веселого физика, который тут же согласился принять экзамен у нас троих. Нас запустили в маленькую аудиторию, отобрали тетради и усадили на первые парты рядом с преподавателем. Через открытые окна до меня долетали обрывки свежего ветерка… В билете было три вопроса, из которых я знала разве что один. Села чертить линзы. Рядом, прямо под носом у физика, списывали девчонки. Прошло некоторое время, мне дали линейку, а у подружек отобрали листы с записями. Преподаватель, не спрашивая знакомых, поставил им «удовлетворительно» и подозвал меня… Я отвечала на вопросы о линзах, усиленно напрягая память и используя все хотя бы мимолетные знания в этой области. На остальные вопросы мне нечего было отвечать. Помолчав, я попросила о пересдачи. Физик нахмурил брови и сказал, что дальше ждать не имеет смысла. Оглядев мою зачетку, постыдив меня ленью и сокрушенно вздохнув о том, что ему жалко портить мне сессию, профессор поставил мне «три». Небо, кабинет и Вечность плотно уставились на меня седыми мутными глазами, призрачно разглядывая каждый кусочек Души… Горло почему-то запершило, а пространство выгнулось, словно кошка, придавая мне силы на сопротивление… Я получила зачетку. Отрешенно встала, проронила дрогнувшее «спасибо» и вышла из знойной комнаты. В блеклом тумане на скамейке меня дожидались девочки. Я шепотом нарисовала на лице улыбку и радостно подошла к ним:
- Ой, вы меня подождали… Спасибо большое!..
- Да, ладно, Кошка! – улыбнулась Катька. – Что у тебя?..
- «Три», - почему-то глупо протянула я. Лица девочек мгновенно изменились:
- Почему «три»?! Ну, этот профессор и …! Мы с Маринкой думали, что у тебя никак не меньше «четырех», да ты и написала в два раза больше нас!
- А что толку? – пожала плечами я.
Было сказано очень много лестных слов, хороших и плохих, говорилось о том, что они ждали моей хорошей оценки, верили в меня… но мне было все равно. Густой полог безразличия, а, может, чувственности накрыл меня с головой и бережно осел на краешке тихого сердца… Спускаясь по лестнице, я встретила Wild Wolf и Ринку, искренне сочувствующих мне:
- Ну, я же не Журкина, чтобы все знать, - шутила я.
- Да ладно, Кошка, ты лучше всех нас соображаешь!..
Я отнекивалась, но было приятно. Это тепло, а также маленькое веселое успокаивающее меня создание, шествующее рядом и называвшееся Катюшкой, успокаивали меня, утешали. Но на моем лице не отразилось ни капли грусти, а губы искрились невинной улыбкой. Как они знали?.. А, может, им и не нужно было знать? Как же здорово, что у меня оказалось так много хороших друзей, что они есть и есть я. Права была мама, когда уверяла меня, что совершенно не важно, какая у меня будет оценка. Главное, что я сдала… Сдала… Но почему же так больно?..